В австрийском законодательстве умысел подразделяется на три вида — непосредственно умысел, преднамеренность и сознательность. Все три разновидности закреплены в § 5 УК Австрии, состоящем из трех частей. В первой указано: умышленно действует тот, кто хочет осуществить обстоятельства дела, соответствующие составу преступления; для этого достаточно, чтобы преступник серьезно рассчитывал на возможность такого осуществления и этим расчетом довольствовался. Во второй определено: преступник действует преднамеренно, если для него важно осуществить обстоятельства или достичь успеха в деле, в отношении которого закон устанавливает преднамеренные действия. В части третьей предусмотрено: преступник действует сознательно, если он считает обстоятельства или достижение успеха, в отношении которых закон устанавливает наличие сознания, не просто возможными, но их существование или наступление неизбежными.
Таким образом, практически во всех европейских УК понятие «умысел» определяется через понятие «сознание», а проявляющиеся здесь нюансы последнего разработаны преимущественно в доктрине, но иногда представлены и в законе (УК Австрии) [222] См.: Иванов Н.Г. Принципы субъективного вменения и его реализация в УК. — С. 54.
.
В отечественном уголовном праве понятие «умысел» трактуется как осознание лицом общественной опасности совершаемых им действий. Умысел бывает прямой и косвенный. При прямом умысле лицо, совершающее деяние вполне осознает его общественную опасность (кража, убийство, разбой и т.п.). В случае косвенного умысла лицо, совершающее преступление, не желает наступления вредных последствий, но сознательно допускает, что они могут быть (например, управление автомобилем в нетрезвом состоянии).
Однако об умысле или о неосторожности речь может идти только после того, как последствия деяния фактически наступили. При этом решающее значение для отграничения прямого умысла от иных форм предвидения последствий имеет цель деяния: если последствия совпали с его целью, следовательно, субъект действовал с прямым умыслом; если нет, то речь может идти лишь о косвенном умысле либо о неосторожности [223] См.: Мальков В.П. Указ. соч. С. 93.
.
Характеризующий умысел момент предвидения рассматривается законодателем в УК с позиции осознания субъектом деяния его возможных последствий и общих черт причинной связи между деянием и последствием. При этом юристы не возражают против психологической трактовки предвидения как знания о свойстве деяния, которое приводит к результату. Предвидеть, не сознавая, невозможно. Предвидя наступление последствий, субъект сознает развитие причинной связи и характер возможного преступного результата. Следовательно, если предвидение входит в состав сознания, нелепо выделять его наряду с сознанием в качестве очередного элемента умысла [224] См.: Иванов Н.Г. Указ. соч. С. 56.
.
Очевидно также, субъект сознает общественно опасный характер совершенного им деяния лишь потому, что предвидит наступление опасных последствий. Следовательно, осознание лицом общественно опасного характера совершаемого им деяния равносильно предвидению указанных в законе последствий; это — один и тот же признак, лишь имеющий разное словесное выражение. Поскольку именно предвидение последствий обусловливает осознание общественно опасного характера деяния, а не наоборот, то термин «осознание» попросту дублирует «предвидение» и осложняет уяснение понятий «умысел» и «неосторожность» [225] См.: Мальков В.П. Указ. соч. С. 93.
.
Теоретическая и практическая бессмысленность трехкомпонентной трактовки умысла УК РФ способна создать ситуацию, при которой фактически совершенное деяние, несомненно, криминальное, может не быть признано таковым за отсутствием субъективной стороны преступления. Например, отец спасает своего ребенка от грозящей ему смертельной опасности за счет гибели нескольких ни в чем не повинных людей. При этом отец сознает неизбежность их гибели в результате предпринимаемых им действий, но их смерть не является его целью, а лишь промежуточным этапом для достижения другого результата. В данном случае действия отца нельзя квалифицировать как прямоумышленные: он не желал гибели людей. Его действия не образуют и косвенного умысла, поскольку субъект вовсе не допускал гибели посторонних и не относился к данному факту безразлично. Не желая смерти посторонних лиц, он, тем не менее, сознавал роковую неизбежность такого итога. Если рассуждать с формальных позиций закона, исходя из постулата dura lex, sed lex, то субъективная сторона отсутствует — нет ни прямого, ни косвенного умысла и уж тем более нет неосторожности. Таким образом, оказывается, что современная законодательная трактовка умысла в российском УК неприемлема ни с теоретических, ни с практических позиций. Назрела, и уже давно, необходимость в изменении устоявшегося его понятия, взяв за основу соответствующие позиции европейских УК [226] См.: Иванов Н.Г. Указ. соч. С. 56.
.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу