Рауль Джинджолия - Унификация оценочных признаков при квалификации преступлений против личности

Проблема имеет большое социальное, медицинское, правовое значение и не является новой. Еще в начале XX столетия известный русский юрист, крупный общественный деятель Анатолий Федорович Кони писал о возможности допущения с нравственных и юридических позиций добровольного ухода из жизни при наличии следующих обстоятельств: сознательной и устойчивой просьбы больного; гарантированной невозможности спасти его жизнь; точной несомненной доказанности невозможности спасти жизнь, что должно быть установлено коллегией врачей; невозможности облегчить его страдания; предварительного уведомления органа прокуратуры [137] См.: Кони А.Ф. К материалам о врачебной тайне // Врачебное дело. 1928, № 6. — С. 10. .

В последние десятилетия в связи с развитием медицины, в частности, реаниматологии, а также сменой моральных ценностей, в центре которых находятся права человека, эта проблема резко обострилась. Она неоднократно рассматривалась с разных позиций; в ряде стран были приняты правовые акты, в том числе допускающие применение эвтаназии. Участие врачей в ускорении смерти больного противоречит клятве Гиппократа и нравственному принципу профессии, ибо цель медицины — борьба за жизнь человека. Вместе с тем сторонники эвтаназии обращают внимание на то обстоятельство, что при невозможности сохранить жизнь больного врач обязан облегчить его страдания, пусть даже методами, которыми ведут к ускорению смерти.

Пассивная эвтаназия в некоторых странах разрешена законом.

Так, в больницах отдельных штатов США на кроватях, по мнению врачей, тяжело и безнадежно больных вешают таблички с тремя буквами DNR — do not resusciate (не оживлять) либо с рисунком (кодом), который обозначает для медперсонала, что в случае осложнения пациенту не следует оказывать реанимационную или иную экстренную помощь. Такие больные могут обратиться с просьбой к врачу об эвтаназии. Они (как и любой гражданин) на случай тяжелой болезни и неблагоприятного ее исхода могут подписать завещание, которое заверяется юристом.

В России согласно ст. 45 Основ законодательства РФ «Об охране здоровья граждан» от 22.07.1993 г. медицинскому персоналу запрещается осуществлять эвтаназию какими-либо действиями или средствами. Однако четкого указания в УК РФ о квалификации такого рода деяний не содержится, хотя существует мнение, что акты эвтаназии следует считать убийством при смягчающих обстоятельствах [138] См.: Бородин С., Глушков В. Уголовно-правовые проблемы эвтаназии //Советская юстиция. 1992. № 9—10. — С. 34. . Тем не менее, в действующем УК нет «подходящей» статьи о причинении смерти, по которой можно было бы квалифицировать действия лица, способствовавшего самоубийству или совершившего акт эвтаназии. Исключение составляет так называемое «простое убийство» (ч. 1 ст. 105 УК РФ), лишь в комментариях, к которому упоминается убийство «из сострадания по просьбе потерпевшего или без таковой», а также «из сострадания к безнадежно больному человеку или по просьбе потерпевшего» [139] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Отв. ред. Ю.И. Скуратов, В.М. Лебедев. — С. 226. .

Следовательно, даже на доктринальном уровне (не говоря уже об усмотрении суда) имеет место весьма существенное расхождение во взглядах и подходах в отношении конкретизации проблемы уголовно-правовой ответственности за помощь в преждевременном добровольном (или с помощью доброхотов) уходе из жизни. Это свидетельствует о недостаточной формализации понятий «самоубийство» и определения «убийство из сострадания». Отсюда квалификация таких деяний в ряде случаев требует оценки по усмотрению правоприменителя.

Отсутствует ясность в данном вопросе и на международно-правовом уровне. Например, в заявлении Всемирной медицинской ассоциации (далее — ВМА) 1990 г. указано, что лечение смертельно больных пациентов, испытывающих хроническую боль, должно максимально облегчать их страдания и способствовать достойному уходу из жизни. С этой целью надо сосредоточить усилия на правильном применении анальгетиков при тяжкой хронической боли. В частности отмечалось, что умирающему больному, например, находящемуся в последней (4-ой) стадии рака, нельзя отказать в госпитализации для использования паллиативного лечения с целью нормализации дыхания, приема пищи, обезболивания, т.е. избавления от мучений. В этом случае важен подбор анальгетиков, в том числе наркотических. Боязнь же вызвать наркотическую зависимость таких больных, необоснованна.