Александр Васильев - Суд присяжных - последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными - стратегия и тактика защиты

Также в ходе работы на предварительном следствии нужно тщательно анализировать собственно действия защиты — с тем чтобы они не могли привести к обстоятельствам, позволяющим следствию вообще отказать обвиняемому в праве на суд присяжных.

Следующей ситуацией, возникающей по потенциально «присяжному» делу, является вариант, когда обвиняемый в течении следствия меняет свое отношение к предъявленному обвинению. Причем этот процесс возможен в противоположных направлениях — от признания вины к ее отрицанию и наоборот. Наиболее экстремальная ситуация — это смена отношения к предъявленному обвинению в ходе рассмотрения дела в суде.

Причины, по которым обвиняемые изначально признают вину, а потом отказываются, могут быть самые разнообразные. Это может быть и прямое принуждение и давление со стороны следствия (вплоть до физического принуждения), это может быть и обман обвиняемого следователем и/или адвокатом-назначенцем («признавайся — все равно не отпустят, а так хоть меньше дадут»), и даже это может быть просто страх и наивность перед возможными действиями следствия — «если признаюсь, то не посадят». Возможен даже вариант, когда обвиняемый действительно виновен в совершении преступления и признавался в этом, однако с течением времени пришел к выводу, что доказательственная база по делу недостаточна для его осуждения. Словом, в таком раскладе действует комбинация тактик защиты при признании под принуждением и тактики активного отрицания вины. Обычно такие ситуации возникают в первые часы или дни задержания обвиняемого, когда ему всеми правдами или неправдами следствие подсовывает своего «прикормленного» адвоката, который и «разводит» обвиняемого на полную «признанку», даже в отсутствии доказательств его вины… Увы.

Также часты ситуации, когда на первоначальном этапе следствия обвиняемый отказывается от сотрудничества со следствием и дачи показаний, а в последующем, определившись со стратегией защиты, начинает и давать показания, и участвовать в следственных действиях, и приводить доказательства. Подробнее о причинах признания обвинения мы говорили ранее.

По сути, в изучаемой ситуации имеет место комбинация первых двух рассмотренных типичных случаев, но с одним существенным отличием. С одной стороны, такое изменение позиции по делу само по себе не слишком-то хорошо выглядит в глазах присяжных (однако при умелом подходе это не критично), с другой — сторона защиты в этом случае получает серьезную возможность для маневра, неожиданную и крайне опасную для следствия. Соответственно и использовать этот маневр следует с особой тщательностью, все детально распланировав и предусмотрев. Фактически у обвиняемого появляются определенные возможности заложить под обвинение «мину» замедленного действия, а с учетом внешнего соглашательства с обвинением — бдительность следователей обычно бывает изрядно притуплена.

И если в обычном процессе подобное дело можно заранее считать проигранным — профессиональный судья вполне может построить все обвинение на чистосердечном признании в отсутствии других доказательств — в то же время суд присяжных дает подсудимому возможность оспорить и это «признательное» доказательство. Так, в деле «Белых волков», подсудимый Исакин изначально, в присутствии адвоката-назначенца, дал признательные показания по ряду эпизодов. Затем последовал отказ от признания вины и это повлекло за собой активное давление на обвиняемого. В частности, он был переведен в пресс-хату, которых «конечно же нет» в наших следственных изоляторах и в которой доминировали выходцы из Средней Азии. Естественно, опера не преминули сказать «смотрящему» за камерой о том, в совершении каких преступлений обвиняется их новый сокамерник. Словом, ситуация складывалась угрожающая, но изменить что-либо в условиях содержания в изоляторе было крайне трудно, а главное, это требовало значительных затрат времени (прежде всего, на обивание порогов УФСИНовского и милицейского начальства), которого у нас особо и не было. Если бы обвиняемого морально доломали, то нечего было и надеяться даже на минимальный успех в суде присяжных.

В связи с этим защита пошла на единственно возможный в данном случае шаг — вина была признана в полном объеме и даже были даны «чистосердечные признания» по нескольким эпизодам, на которых настаивали вошедшие во вкус опера. При этом показания и признания давались защитой с соблюдением определенных правил (о них ниже), что и позволило в суде присяжных не только отказаться от признания вины, но и убедить коллегию в том, что эти показания не соответствуют действительности. В итоге, из девяти убийств, вмененных Исакину, присяжные посчитали доказанными только три (те, по которым он давал признательные показания при адвокате-назначенце), но и по этим трем присяжные дали подсудимому снисхождение и, прежде всего, потому что так и не были до конца уверены в его причастности к данным преступлениям…