Александр Васильев - Суд присяжных - последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными - стратегия и тактика защиты

При этом указанное Постановление пленума ВС РФ содержит следующие положения:

«В соответствии с требованиями закона о сохранении судом объективности и беспристрастности в ходе судебного разбирательства, протоколы следственных действий, заключения экспертов, протоколы показаний потерпевших, свидетелей и другие приобщенные к делу документы оглашаются, как правило, стороной, заявившей ходатайство об этом, либо судом.

В присутствии присяжных заседателей не подлежат исследованию процессуальные решения — постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, а также не подлежат обсуждению и разрешению вопросы и ходатайства, направленные на обеспечение условий судебного разбирательства, такие, как принудительный привод потерпевших, свидетелей, отводы участникам процесса, вопросы, касающиеся меры пресечения, и другие вопросы права, не входящие в компетенцию присяжных заседателей и способные вызвать их предубеждение в отношении подсудимого и других участников процесса.

Не допускается оглашение приговора по другому делу в отношении ранее осужденного соучастника (соучастников). Согласно статье 74 УПК РФ такой приговор не является доказательством по рассматриваемому делу и в соответствии со статьей 90 УПК РФ не может предрешать виновность подсудимого. Оглашение такого приговора следует расценивать как незаконное воздействие на присяжных заседателей, которое может повлиять на их ответы на поставленные вопросы и соответственно повлечь за собой отмену приговора».

То есть прямого запрета на изучение сведений о личности свидетелей и потерпевших и в Пленуме нет (за исключением факта их принудительного привода в суд), но самое умилительное во всем это то, что КС РФ, мотивируя свое решение, кладет в его основу… Постановление пленума ВС РФ, то есть позицию нижестоящей (пусть и с некоторыми оговорками) судебной инстанции. Фактически, оценивая конституционность нормы закона, Конституционный суд ссылается на документ, не обладающий какой-либо нормативной силой. Как говорится, приехали…

Далее — еще один пример запрета на изучение личности свидетеля. Апелляционное определение ВС РФ от 10 июня 2015 г. №78-АПУ15—18СП (оправдательный приговор отменен):

«Отвечая на снятый председательствующим вопрос защиты, свидетель Н. пояснил: «Р. была директором столовой <���…> завода. После этого она попробовала заняться бизнесом, но весь ее бизнес состоял в том, что она у кого-то деньги брала и бездарно их теряла. Поэтому и конфликты были постоянные». «Вы можете сказать, кто был покровителем Р.?», «Это были сотрудники милиции в ранге полковника. У нее была разная «крыша», «В 90-е Р. была под крышей <���…>», «Она была мошенницей». До сведения присяжных была доведена информация о том, что в отношении Р. были возбуждены уголовные дела…».

Можно, конечно, согласиться с тем, что порочащие сведения, не имеющие отношения к делу, не должны доводиться до присяжных, однако под этот запрет заодно попадают и сведения, раскрывающие причины оговора свидетелем или потерпевшим подсудимого. А вот с таким запретом согласиться уже нельзя!

Между прочим, и ВС РФ тоже «не может согласиться», но весьма избирательно. Например, мотив оговора подсудимого суд считает темой запретной, а вот мотив совершенного подсудимым преступления — вполне допустимым для обсуждения его перед присяжными, в том числе, раскрывая данные о личности подсудимого и потерпевшего. Обратите, в этой связи, внимание на определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 июня 2010 г. №14-О10—25сп:

«…За два дня до покушения на убийство С. между Астаниным и его супругой произошел скандал, в результате которого супруга, собрав свои личные вещи, со своим малолетним ребенком переехала на постоянное место жительство к своим родителям С. и С. Астанин П. М., полагая, что причиной их семейного конфликта является тесть, испытывая к нему неприязнь, решил совершить его убийство с особой жестокостью, общеопасным способом путем сожжения».

Впрочем, следует так же отметить, что законность подобной позиции ВС РФ оспаривается Европейским судом по правам человека. Так в своем постановлении по делу «Пичугин против Российской Федерации» от 23 октября 2012 г.

Европейский суд отметил, что:

«Положение заявителя было… усугублено тем, что ему не было позволено задавать г-ну К. вопросы об определенных факторах, способных подорвать достоверность его показаний», «…председательствующий судья сняла все вопросы о судимостях г-на К., о том, почему он не давал инкриминирующих заявителя показаний в ходе своих первых допросов в 1999 г. и о том, что именно мотивировало его начать давать такие показания в 2003 г., а также вопросы, касающиеся возможно оказанного на него давления со стороны органов прокуратуры».