Александр Васильев - Суд присяжных - последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными - стратегия и тактика защиты

Бесценным способом донесения до присяжных заседателей целостной картины позиции защиты, либо хотя бы отдельных ее ключевых эпизодов, является прежде всего вступительное слово, затем — показания подсудимого, показания ключевых свидетелей защиты (а иногда и обвинения), и, конечно же, прения. Дело в том, что именно в ходе названных судебно-следственных действий есть возможность дать присяжным информацию в виде целостной и последовательной (соответственно — лучше понимаемой, запоминаемой и убедительной) версии защиты, с вписанными в нее доказательствами и их трактовками в защитительном ключе. [В редких случаях сильным ходом защиты может стать допрос подсудимого в первые дни начала судебного следствия. Фактически, это возможность донести до присяжных свою позицию, задать тон всему дальнейшему процессу. Впрочем, об этом подробнее будет сказано позднее].

А пока подчеркнем, что важен и язык подачи сведений, и их последовательность, и вообще отбор фактов, которые следует осветить перед присяжными. Если доказательство изложено юридическим языком трудным для понимания, необходимо изыскать способы перевести его на «человеческий». Согласитесь, что, например, фраза «в период не ранее 1 марта и не позднее 5 апреля» пусть и более грамотна с точки зрения уголовного процесса, но звучит слишком монструазно, особенно в сравнении с ее более «человеческим» аналогом — «в начале весны». Подобная замена вполне допустима, если на этот период не приходится каких-то иных (важных для дела) событий, и у защиты нет необходимости концентрировать внимание присяжных именно на конкретных датах-ограничителях. Кроме того, такой перевод с юридического на человеческий, без ущерба для сути дела, позволит присяжным гораздо лучше понять и запомнить — когда именно произошло исследуемое событие. Аналогично с адресами или, например, идентификацией оружия. Т.е. не «автомат АК-47 №ХХХХ, изъятый в ходе осмотра места происшествия от 12.01.1989г.», а «автомат с места убийства гражданина Петрова». То есть точность формулировки, иногда имеет смысл принести в жертву понятности изложения.

В целом, доказательства должны излагаться простым языком, без юридических изысков, доступным для понимания врачей, учителей, мелких служащих, пенсионеров и безработных, то есть всех тех, из кого, как правило, и состоит большая часть коллегии присяжных заседателей. Если оглашаете протокол следственного действия, это необходимо делать четко, внятно с паузами, выделяя наиболее важные места протокола громкостью и интонацией голоса.

Чуть выше, разбирая вопрос о восприятии и понимании сообщаемых защитником сведений, мы уже вынуждены были коснуться вопроса и запоминания. Что поделать, психика человека неразрывно объединяет в себе массу разнообразных процессов и явлений. В итоге становится практически невозможно говорить о восприятии в отрыве от запоминания, а о запоминании отстраненно от убеждения…

Чем больше подсудимых и эпизодов — тем длиннее процесс. Чем длиннее процесс, тем больше материалов (доказательств) изучается. Чем больше в деле доказательств, тем сложнее и вычурнее их взаимосвязи. И чем больше материалов/доказательств/фактов изучается, тем меньше из изученного запомнят присяжные к вынесению вердикта. Увы.

Как уже неоднократно отмечалось выше, присяжные заседатели в уголовном процессе находятся в совершенно изуверских условиях — они должны запомнить допросы, доказательства и пр. Да, они могут вести записи, однако сами попробуйте записывать словесные показания свидетеля или содержание оглашаемого протокола. Много у вас получится? Тем более, что присяжный — не юрист и не детектив, поэтому не знает, что именно следует зафиксировать. Присяжных обвиняют в том, что они де ошибаются. Да, ошибаются, но попробуйте сами, изучив несколько десятков томов доказательств, вспомнить конкретные детали и обстоятельства? Куда интереснее, что и суд не ограниченный в доступе к доказательствам, в том числе и в совещательной комнате, тоже ошибается. Присяжным было бы логично давать хотя бы протокол судебного заседания, но нет — не предусмотрено законом. Закону, видимо, выгоднее чтобы присяжные ошибались.

Что ж, учитывая изложенное, для раскрытия темы запоминания, применительно к суду присяжных, вполне допустимо, в первую очередь, обратиться к закономерностям памяти, выявленным еще Г. Эббингаузом:

— При запоминании материала лучше всего воспроизводится его начало и конец — «эффект края».В нашем случае это особенно актуально при планировании работы с доказательствами как в течении судебного дня (распределение последовательности предъявляемых в заседании доказательств), так и в ходе представления одного конкретного доказательства (например, при планировании последовательности подачи материала в ходе допроса свидетеля или подсудимого);