Евгений Ищенко - О криминалистике и не только - избранные труды

Ориентация на «сделку о признании вины» духовно обедняет следователей и судей, порождает настроение правового нигилизма, вседозволенности. Зачем напрягаться, если можно пойти по пути наименьшего сопротивления, обозначенному УПК?

Представляется, что законодатель не вправе опускаться до уровня «практической целесообразности» – так удобнее, проще, выгоднее для интересов следствия и суда (но не для интересов личности в уголовном процессе), тем самым отождествлять законность с целесообразностью.

Нельзя не заметить, что состязательность сторон, как она представлена в действующем УПК, наложила свой отпечаток и на презумпцию невиновности, приспособила ее к интересам состязательности и тем самым отделила от объективной истины, достижению которой та предназначена служить. В самом деле, важнейшим требованием презумпции невиновности является то, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Это положение четко закреплено в ч. 2 ст. 49 Конституции России. Однако ч. 2 ст. 14 УПК РФ содержит в себе существенное, свойственное духу состязательности, добавление к конституционному положению, вступающее с ним в явное противоречие.

Согласно этому добавлению, на стороне обвинения лежит не только бремя доказывания обвинительного тезиса, но и обязанность опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого. Однако как органы уголовного преследования, в соответствии с принципом состязательности в уголовном процессе, дознаватель, следователь, начальник следственного органа, прокурор ни в коей мере не обязаны сами выдвигать какие-либо защитительные доводы в пользу невиновности подозреваемого или обвиняемого, выявлять оправдывающие их обстоятельства. Ибо очень уж нелогично самой стороне обвинения выдвигать доводы в защиту подозреваемого, чтобы потом эти же доводы опровергать.

В. А. Михайлов правильно пишет: «Видимо, не случайно в УПК РФ отсутствуют нормы, которые бы устанавливали цели и задачи правосудия по уголовным делам и в целом цели и задачи всего уголовного судопроизводства, его публичный характер, то есть обязанность по защите от преступных посягательств государства, общества и народа России, как это предусматривалось ст. 2, 3, 20 УПК РСФСР. Инертный, безынициативный суд без четко определенных целей и задач в уголовном процессе, стремящийся лишь к соблюдению процессуальной формы юридического спора сторон и не отвечающий за содержание судопроизводства и его конечные итоги в виде приговора, в основе которого истина по уголовному делу, вполне устраивает субъектов организованной преступности, которые всегда в состоянии оплатить любые расходы опытных адвокатов за победу защиты в глазах инертного и безответственного за исход дела суда. Но такой суд неконституционен, ибо не способен выполнять требования ст. 2, 46 и 52 Конституции о гарантированной государственной и судебной защите прав и свобод каждого человека и гражданина, пострадавших от преступлений. Такой суд неконституционен и потому, что он не нацелен на защиту законных интересов России и российского общества, то есть своего народа» 212.

Что к этому добавить? Только то, что концептуальные недостатки действующего УПК этим не исчерпываются 213.

Еще 144 года назад, в далеком 1864 г., царь-реформатор Александр II обозначил основные задачи начатой в Российской империи судебной реформы: «Суд должен быть скорым, правым и милосердным». Эти благие цели не достигнуты и до сих пор. В современной России, переживающей очередную судебно-правовую реформу, начатую в 1993 г., они стоят столь же остро, как и почти полтора века назад.

Качество судебного разбирательства уголовных дел не соответствует предъявляемым требованиям. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в кассационном порядке изменяются 1,8 % приговоров, в надзорном порядке – 1,5 % приговоров, а часть уголовных дел прекращается по различным основаниям (в 2006 г. было прекращено 343 401 дело) 215.

Целевое назначение судебной власти – разрешение возникающих в обществе правовых споров и конфликтов, защита установленных законом нормативно-правовых предписаний. Отсюда совершенно необходим целенаправленный, волевой характер реализации судебной власти, особенно когда речь идет об уголовном судопроизводстве. Здесь дело касается нарушения норм УК РФ, т. е. совершения преступлений, грубо попирающих имущественные и иные межличностные отношения, посягающих на здоровье и жизнь граждан, другие охраняемые права и свободы.