Александр Чучаев - Уголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского

Таким образом, по теории неосторожной формы вины Руппа и Сергеевского неосторожными следует признавать особо указанные в законе деяния, опасность которых проявляется в их последствиях. Основанием наказуемости в этом случае выступает причинение вреда. Одним из недостатков такого подхода к неосторожной форме вины и наказуемости деяний, совершаемых по неосторожности, является отсутствие какого-либо различия между виновным и случайным причинением вреда.

Сергеевский выделяет два вида неосторожности: преступную самонадеянность и небрежность. В первом случае лицо, совершая деяние, предвидит возможность наступления вредных последствий, но не желает их и надеется избежать данных последствий; во втором случае – не сознает совершаемого деяния или, сознавая совершаемое, не предвидит его последствий, но по обстоятельства дела мог это сделать.

Второй вид неосторожной формы вины предполагает, таким образом, специфическое содержание интеллектуального момента вины.

Принцип вины в уголовном праве XIX в. еще не был основополагающим, поэтому имело место и объективное вменение. Оно было возможно при отсутствии осознания общественной опасности и противоправности деяния или обстоятельств, признаваемых квалифицирующими признаками. В связи с этим существовала проблема разграничения указанных ситуаций от невиновного причинения вреда, исключающего уголовную ответственность. «Обстоятельства, определяющие невменение, могут заключаться или в отсутствии необходимых для вменения отношений познавательной способности к деянию, то есть отношений сознания и предвидения; или в таком положении действующего, когда он, невзирая на наличность этих отношений сознания и предвидения, тем не менее, по обстановке своей деятельности, лишен был возможности руководствоваться нормами закона и был принужден совершить деяние, само по себе незаконное» 231.

К первой категории обстоятельств, определяющих невиновное причинение вреда, относятся случай (casus) и фактическое заблуждение (error facti); ко второй категории – принуждение (vis absoluta), исполнение обязательного приказа и состояние крайней необходимости 232.

По Сергеевскому, случай есть такое стечение обстоятельств, при котором лицо не только не сознавало и не могло или сознавать свойств совершаемого, или предвидеть последствия 233. Исходя из этого выделяются казус непосредственный и казус посредственный, или казус в последствиях.

Немецкая уголовно-правовая доктрина выделяла еще один вид казуса (casus mixtus). В современном уголовном праве это обстоятельство именуется отклоняющимся действием, ответственность за него определяется по правилам неосторожной формы вины. Свое отношение к нему автор не определяет.

Некоторые криминалисты данное обстоятельство относят к aberratio delicti seu aberration ictus 234, которое характеризуется тем, что: виновный реализует преступный умысел; в момент его осуществления по причинам, лежащим вне воли виновного, вред причиняется не предполагаемому, а какому-либо иному правоохраняемому объекту 235.

Фактическое заблуждение имеет место в тех случаях, когда лицо не осознавало и не могло осознавать каких-либо фактических обстоятельств, с которыми связывается преступность деяния или его квалификация. К данному обстоятельству ученый относит и так называемую мнимую оборону.

Рассматриваемое обстоятельство исключает ответственность лишь в том случае, если ошибка извинительна (неустранима), в противном случае она влечет ответственность как за неосторожное причинение вреда 236.

Под принуждением понимается воздействие на лицо безусловно превосходящей силы, в результате чего оно совершает деяние или не предотвращает последствия своего деяния. По сути, в этом случае отсутствует свобода воли, лицо не может руководить своими действиями. «Человек, совершающий известный факт, является здесь не более как простым орудием. Лицо может сознавать совершаемое, может сознавать и предвидеть последствия, но не может принять закон в руководство своей деятельности; оно поставлено в необходимость поступать именно так, а не иначе. Необходимость эта может проистекать или от другого человека, или от сил природы» 237.

Думается, в этом случае автор необоснованно расширяет понятие принуждения, включив в него и силы природы. Последние могут характеризовать состояние крайней необходимости, о чем, кстати, говорит сам Сергеевский при ее анализе.

Исполнение приказа как обстоятельство, свидетельствующее о невиновном причинении вреда, основывается на определенной законом обязанности подчинения служащих своему начальству. Автор считает, что в этом случае лицо освобождается от уголовной ответственности. Между тем в ст. 44 Уголовного уложения говорится, что «не почитается преступным… деяние, учиненное во исполнение приказа по службе, данного подлежащею властью, в пределах ее ведомства, с соблюдением установленных правил, если приказ не предписывал явно преступного».