Олег Егоров - М. Ю. Лермонтов как психологический тип

Некоторые из них находили объяснение такого контраста склонностью следовать модному стилю эпохи (байронизм). На самом деле это была исконная черта его психологического типа. «‹…› Экстравертный человек пытается всюду пробиться ‹…› принимая свои ориентированные на объект желания за сознательное жизненное право ‹…› однако ему приходится удостовериться в том, что именно его субъективные чувства и мысли всюду ему становятся поперек дороги. Его внутренний психологический мир гораздо сильнее влияет на него, чем он сам это предполагает. Он сам этого не видит, но внимательные наблюдатели вокруг замечают личную преднамеренность его стремлений. Поэтому он должен поставить своим основным и неизменным правилом – обращаться к себе с вопросом: „Чего я, собственно говоря, желаю? Какое мое тайное намерение?“» [525]Это – интровертная фаза экстраверта.

Психологический тип Лермонтова как интуитивного экстраверта легко продемонстрировать на смене его жизненных приоритетов. За десять лет взрослой жизни Лермонтов поменял пять социальных объектов своего интереса. Вначале он связывал свою судьбу со сферой знаний – с университетом. Но светская жизнь давала ему больше возможностей (как он это вначале предполагал) для удовлетворения его жизненных притязаний. Университет не откроет ему двери в высшее общество, которое он в ту пору считал ступенью к славе. Поступление в военное учебное заведение сулило больше возможностей (гвардия, избранный круг, блеск военного мундира, имевшего тогда высочайшую социальную цену). Но тот и другое разочаровало его своим однообразием: светское общество – традициями и привычками, которые для экстраверта обладают символом навязчивости; армейская среда – дисциплиной и субординацией, которая органически чужда данному типу.

Внутри армейской среды Лермонтов временно находит отдушину в действиях, связанных с опасностью и риском. Они открывают ему новую возможность отличиться и отомкнуть замкнутое пространство парадно-казарменной тюрьмы. Подобные действия в сущности равноценны светской инициативе в организации балов, пикников и других мероприятий в том же духе. Но уже вскоре после первой дуэли Лермонтов начал задумываться о неудобствах светской и военной жизни, которые больше не сулили ему новых возможностей, кроме извечно повторяющегося круговорота удовольствий, интриг, похождений.

Его взоры были устремлены в двух альтернативных направлениях – на литературу как сферу профессиональной деятельности и на путешествия на Восток, открывающей перед ним богатство другой цивилизации. Поэтому он целенаправленно стремился в последний год жизни, через бабушку, выйти в отставку. «‹…› Если интуиция занимается внешними объектами и чутьем выискивает внешние возможности, то он берется за такие профессии, где он может развить свои способности наиболее многосторонне». [526]

Мыслительная функция, являясь подчиненной у Лермонтова как интуитивного экстраверта, образовывала в его бессознательном инфантильно-архаические мысли и чувства, иногда мистического характера. Они находили свое выражение в его художественной «демонологии» и частых предчувствиях смерти. Все это служит показателем вытесненных ощущений реальности. Для Лермонтова как интуитивного экстраверта весьма показателен характер его увлечения женщинами определенного типа. Последний можно отнести к архаическому типу «опасных женщин». История с одной из них имела место в ранний период взрослой жизни поэта. «Раз, в откровенном разговоре со мной, – вспоминал А. М. Меринский, – он рассказал мне план романа ‹…› в нем ‹…› описывалась первая любовь с женщиной с сильным характером, что раз случилось с самим поэтом в его ранней юности, как он сам мне о том рассказывал и о чем, кажется, намекает в одном месте записок Печорина». [527]Вот это место в «Герое нашего времени»: «‹…› Один раз ‹…› я любил женщину с твердой волей, которую никогда не мог победить, – и то, может быть, если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались бы иначе…» [528]

Подобные ситуации являются типичными для интуитивного экстраверта. «‹…› Интуитивный внезапно пленяется в высшей степени неподходящей ‹для него› женщиной ‹…› И притом вследствие того обстоятельства, что это лицо затронуло в нем архаическую сферу ощущений. Из этого вырастает бессознательная навязчивая прикрепленность к объекту, отличающаяся ‹…› несомненной безнадежностью ‹…› Он ‹этот тип› претендует на свободу и несвязанность ‹…› ибо подвергает свои решения не рациональному суждению, а исключительно и единственно восприятию случайных возможностей. Он освобождает себя от ограничений, идущих от разума ‹…›» [529]