Юрий Штридтер - Плутовской роман в России. К истории русского романа до Гоголя

Т. I, гл. 3.

Т. I, гл. 9.

Т. III, гл. 7.

Например, в описании некого крестьянина и его разговора с Мовшей: «Крестьянин… прервал слова жида: “Пане арендатор”, (так литовские мужики величают жидов…». (Указ. соч., 3-е издание. Т. I, гл. 6). Также вне диалога Булгарин применяет и толкует такие обороты. Например: «…романсовать (romancovać). Это действие означает нежную, почтительную любовь…». (Указ. соч. I, 3); «… кладовую, которая в польских домах называется аптекою…» (Указ. соч. I, 2) и др. Формы, напечатанные в разрядку, в тексте набраны курсивом, польская форма, прибавленная в скобках – латинскими буквами.

Так, в речи польских евреев говорилось: «Молчи, Гой! Как ты смеешь говорить, что у нас денег много? Гершту! Разве ты видал и считал наши деньги? Ах ты, хомут; ах ты, дуга!» В сносках автор даёт следующие объяснения: «Гой» – «так жиды называют христиан; это синоним турецкого слова гяур, и значит: неверный». Гершту: «Это исковерканная в смысле и в произношении немецкая фраза «hörst du», слышишь ли ты…». По поводу «дуги»: «Так жиды бранят слуг и мужиков». (Всё – указ. соч. I, 7.)

Характерны уже приветственные слова Мошнина: «Очень ради, сударь!». При прощании же типичные формулы так и громоздятся: «Прощения просим, счастливо оставаться, благодарим покорно, не извольте беспокоиться» и т. д. (Указ. соч. IV, 2).

Так, например, речь свахи тоже пронизана исконно народными оборотами вроде «родимой», «сударик», «пляшут заморские пляски» и т. д. (Указ. соч. IV, 2).

Название главы: «Картина большого света».

Указ. соч. (3-е издание). Т. III. С. 98.

Указ. соч. (1-е издание). Т. III. С. 228.

Погодин выбирает здесь (С. 173 и сл.) в качестве масштаба сравнения взгляды Гоголя во 2-й части «Мёртвых душ» и в «Выбранных местах из переписки с друзьями», то есть подчёркнуто консервативную точку зрения. Результатом оказывается слишком односторонняя картина.

Покровский («Выжигин». С. 25), сравнивая Булгарина с Красицким, верно отмечает, что отношение более старшего автора к крестьянину чисто утилитаристское, а у представителя младшего поколения, напротив, очевидно сентиментальный.

Изображение идеального помещика Россиянина следует в 3-й главе III части, Глаздурина непосредственно в 4-й главе.

Автор применяет схему «хорошее – плохое» даже там, где речь идёт о совершеннейших мелочах. Так, например, он сразу же прибавляет к злым родственникам Выжигина, графам Ничтожным, хороших родственников, графов Честинских (фамилия образована от слова «честь»). При этом Честинские не характеризуются подробнее и вообще не играют в романе никакой роли.

Ср. следующую главу.

Погодин. «Выжигин». С. 166.

Так, ещё в 1841 г. В. Белинский пишет в своей рецензии «Сто русских литераторов», сравнивая Булгарина с Загоскиным, что понятие «нравственно-сатирический» навсегда связано с именем Булгарина. («Отечественные записки», 1841, Т. XVII, № 7, раздел V. С. 1–22. Ср. Белинский. Сочинения. 1954. Т. V. С. 198).

Указ. соч. Т. I. С. XX и сл., «Предисловие».

«Северная Пчела», 1829, № 37, в рубрике «Новые книги».

«Отечественные записки», 1840, Т. X, № 5, № 6 и др.

Детали об этом ср. «Глазуновы». С. 71 и сл., где также перепечатана соответствующая рецензия из «Северной Пчелы».

«Северная Пчела», 1829, № 40, в рубрике «Смесь».

«Московский Телеграф», апрель 1829 г., № 7, часть 26. С. 344–347. Об издателе и литературной позиции этого журнала см. далее ниже.

«Отечественные записки», апрель 1829 г., № 108 часть 38. С. 137–141. Журнал, выходивший в Петербурге, издавался тогда Свиньиным и проводил существенно более консервативный курс, чем «Отечественные записки» 40-х гг. (в которых публиковался Белинский).

«…наставления, почерпнутые из общих топических мест».

«Бабочка», № 38, май 1829 г. С. 151–152.

«Атеней», май 1829 г., № 9. С. 298–324.

В качестве рыцарских историй в рецензии названы «Францыль Венециан» (С. 309) и «Храбрый Полицион» (С. 320).

На стр. 320 рецензии говорится, что автор «Выжигина» пошёл не новым путём, а старым «Eminych и издателей Английского Милорда Георга, храброго Полициона и друг.». А по поводу композиции «Выжигина» сказано, что она представляет собой собрание различных анекдотов и сказок «во вкусе покойного «Пересмешника» (С. 312 и сл.).