Гэбриэл Вайнер - Революционный метод быстрого изучения любого иностранного языка

В современном английском тоже встречается похожее бедствие.

«Почему, ну почему, — спрашивают меня мои студенты, изучающие английский, — мы не можем купить amilk (молоко)?»

Это я знаю. «Потому что молоко — это неисчисляемое, — отвечаю я. — Можно купить agallon, aсир, adrop или aswimming pool (галлон, чашку, каплю или бассейн)».

«Тогда почему мы не можем передать вам aninformation (информацию)? — возражают они. — Вы же можете сказать нам oneinformation (одну информацию)».

Это правда. Немцы часто говорят то aninformation, то informations, и не вызывают при этом путаницы. Я пытаюсь вывернуться: «В английском языке информация — это нечто метафорическое. Мы представляем ее себе как огромный океан, из которого мы берем чуть-чуть и передаем это друг другу».

«А багаж? Багаж — это тоже нечто метафорическое?»

На самом деле вопрос, который задают мне студенты, звучит так: «Почему в грамматике нет смысла ?»

Ответ тут прост, и он сразу все объясняет: грамматика — это отражение нас самих. Это живая иллюстрация наших попыток внести смысл в собственный язык. В русском сейчас чаще употребляется слово чтут вместо чтят. Многим кажется, что чтут «лучше звучит», но не в этом причина его популярности. Просто оно придает некоторый смысл неправильным формам глаголов бегут и дадут. Несколько сотен лет назад то же самое произошло со словом есмь, переместившимся в одну группу со словами счесть и лезть, возможно, до конца следующего века брезжут превратится в брезжат. Нам нравится объединять слова в группы по какому-то признаку, даже если эти группы — в данном случае неправильные глаголы — не имеют смысла.

Вероятно. Род был отличительной чертой праиндоевропейского языка, на котором говорило в четвертом тысячелетии до нашей эры кочевое племя, обитавшее на юго-западе России. Их язык породил большинство языков, на которых говорят теперь в Европе, обеих Америках, России и на полуострове Индостан. В мире живут три миллиарда носителей языков праиндоевропейской семьи, поэтому велика вероятность того, что вы изучаете один из таких языков, и поэтому вам нужно знать, что такое род. Если вы не уверены, проверьте здесь: TinyURL.com/wikigender.

И поэтому ничего удивительного, что в английском мы формируем бессмысленные группы существительных — например, исчисляемые (bags — чемоданы) и неисчисляемые (luggage — багаж), или в том, что у немцев есть женский (немецкая репа), мужской (немецкий сыр) и средний (немецкая девушка) роды. Это две стороны одной монеты: мы просто любим группировать, независимо от того, есть ли в этом смысл.

Рано или поздно вы столкнетесь с такими бессмысленными группами. Если вы изучаете один из германских, романских, славянских, семитских или индийских языков, то вы встретите их прямо сейчас. Каждое слово в этих языках имеет род, хотя в этом нет никакого смысла. Цитируя Марка Твена:

Гретхен: Вильгельм, где репа?

Вильгельм: Она пошла на кухню.

Гретхен: А где прекрасная и образованная английская дева?

Вильгельм: Оно пошло в театр.

К сожалению, в любом таком языке прежде, чем что-либо делать с существительным, нужно знать его род, поэтому любой учебник начинается с длинной тирады о роде. И ваш учебник тоже посоветует вам «просто запомнить» или даст кучу правил со списком исключений, которые тоже надо «просто запомнить». Учебник прав. Вам придется это запомнить. Но есть легкий способ это сделать, и я покажу его в нашей следующей игре.

Если в изучаемом вами языке нет рода — скажем, вы учите один из языков Восточной Азии, Филиппин или Турции, — можете пока вздохнуть с облегчением. Но не беспокойтесь, скоро вы тоже найдете применение этой игре.