Array Антология - Гендер и язык

«Ну вот, мужчина говорит: “Сначала скажите плохую”, и врач отвечает: “Хорошо, вам осталось жить три недели”. Мужчина кричит: “Три недели! Доктор, а какая хорошая новость?” И врач говорит: “Видели секретаршу в приемной? Я наконец-то с ней переспал”».

Зоя нахмурилась.

«Вы не этот анекдот хотели рассказать?»

«Нет. – В ее голосе звучало осуждение. – Другой».

«А…, – произнес Эрл. Он посмотрел в сторону, а затем снова повернулся: – А какую историю вы преподаете?»

Эрл прерывает Зою не для того чтобы поддержать ее анекдот, а для того чтобы рассказать его вместо нее. Что еще хуже, анекдот, который он рассказывает, не просто другой, он – оскорбительный. Когда он понимает, что Зоя хотела рассказать другой анекдот, то не просит ее продолжить, а вместо этого совершенно меняет тему («А какую историю вы преподаете?»).

Большинство людей согласится, что Эрл, перебивая Зою, нарушил ее право говорить: только она собралась рассказать свой анекдот, как он узурпировал роль рассказчика. Но Зоя быстро уступила ему. Когда он сказал: «две новости – плохая и хорошая», стало ясно, что это другой анекдот. Но вместо того чтобы ответить «Нет» на его вопрос «…этот, да?», Зоя сказала: «Я не уверена. Возможно, это другой вариант», поддерживая его намерения и выражая согласие, хотя и была несогласна. Тот, кто рассматривал бы такой разговор как соревнование, в этом месте или даже раньше продолжил бы говорить. Но Зоя, видимо, воспринимала диалог как игру, требующую от каждого говорящего поддерживать слова другого. Если бы они были хорошо знакомы и могли обсудить инцидент позже, Эрл, возможно, сказал бы: «Почему ты не остановила меня, когда поняла, что я собирался рассказать другой анекдот? Ты сама позволила мне продолжать, а потом рассердилась».

В другой части этого рассказа показано, что не наложение создает помехи, а те шаги в общении, которые «вырывают» тему у другого собеседника. Зоя чувствует боль в желудке и, извинившись, скрывается в туалетной комнате. Когда она возвращается, Эрл спрашивает, все ли с ней в порядке, а она отвечает, что как раз проходит медицинское обследование. Вместо того чтобы спросить о ее здоровье, он предлагает ей закуски, которые разносили, пока она отсутствовала. Жуя, она говорит: «Учитывая, что мне всегда “везет”, придется удалять желчный пузырь». Эрл меняет тему: «Так ваша сестра выходит замуж? Расскажите-ка, что вы думаете о любви». Зоя начинает отвечать:

«Хорошо. Я расскажу вам, что я думаю о любви. Вот история любви. Моя подруга…»

«У вас что-то на подбородке», – сказал Эрл, протянул руку и дотронулся до ее лица.

Как и в случае с угощением, обратить внимание на непорядок во внешности допустимо и позволяет перебить говорящего, но сделать это в тот момент, когда Зоя начинает рассказывать историю, – значит показать отсутствие интереса к ее рассказу и отсутствие уважения к ее праву продолжать. Более того, это далеко не единственный случай, а лишь один из многих. Эрл не сопроводил откровенные слова Зои о своем здоровье вопросами или поддержкой, не дал совета и не ответил ей взаимной откровенностью. Он перевел разговор на любовь – тему, которую он, видимо, считал более подходящей для начала романтических отношений, чем удаление желчного пузыря. По этой же причине приставшая к ее подбородку крошка, вероятно, была столь удобным поводом дотронуться до ее лица, что не хотелось его упускать. Оказывается, многие из его шагов в общении были попытками направить разговор в русло ухаживания.

Таким образом, прерывание мало связано с тем, что кто-то начинает говорить в тот момент, когда другой собеседник не закончил. На самом деле оно связано с вопросами доминирования, контроля и проявлением интереса и заботы. Люди обоих полов считают, что противоположный пол их прерывает, так как причина кроется в различных способах достижения цели в общении. Мужчины, которые подходят к разговору как к соревнованию, вероятно, затрачивают усилия не на поддержку собеседника, а на перевод разговора в другое русло, в котором они смогут занять центральное место, рассказав историю или анекдот или показав свои знания. Но при этом они ожидают, что их собеседники усилят сопротивление. Женщины, которые отступают перед этими попытками, делают это не по причине своей слабости, неуверенности в себе или почтительного отношения, а потому что у них недостаточно опыта, чтобы пресечь попытки перехватить инициативу. Они рассматривают смену темы не как ход в игре, а как нарушение ее правил.