Евгений Жаринов - От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Из этого можно сделать вывод, что разговоры о падении искусства и о его тиражированности не являются прерогативой только XX века. Так, в 80-х годах XVIII столетия в Германии Гете и Шиллер обрушились целым потоком эпиграмм в адрес издателя Николаи, который, по их мнению, опошлял и снижал до уровня обывателя саму идею высокого Просвещения. Различие заключалось лишь в том, что XX век, по данным того же В. И. Вернадского, перешел в совершенно новое качество, изменив до неузнаваемости всю биосферу, а масса, или толпа, возросла настолько, что полностью подчинила себе и ноосферу.

Итак, мы пришли к тому, ЧТО:

1. Массовое общество и массовая культура являются не только социальным или историческим явлением, но и явлением «геологическим», или «космическим» (по Вернадскому).

2. Массовая культура непосредственно примыкает к иррациональному типу духовной культуры человечества, берущему свое начало из дионисизма. Генетически такие жанры массовой беллетристики, как фэнтези, детектив и роман ужасов, связаны с романтизмом.

3. Романтизм, в свою очередь, его идеология и этика определены общей логикой развития теологической мысли и, в частности, теодицеи. Идеология романтизма, скорее всего, зародилась в лютеранстве. Именно протестантизм со своим личностным интуитивным началом, со своей концепцией предопределенности и полагания Бога как источника зла и стал той теологической базой, на которой и мог произрасти всякого рода нигилизм, определяющий саму суть массовой культуры как современного проявления романтического мышления.

Современный отечественный книжный рынок запестрел яркими обложками с англоязычными именами авторов (Ле Гуин, Толкин, Херберт, Дональдсон, Эллисон и др.), многие из которых попали в руки нашему читателю впервые. Как разобраться в таком потоке информации? Что из себя представляет каждый из авторов? Какое место занимает вся эта англоязычная беллетристика в общем литературном процессе XX века? Именно на эти вопросы и попытается дать ответ автор данной книги.

Но сначала определим основные характерологические черты массовой беллетристики в целом. Как утверждает американский исследователь Дж. Кавелти, подобную литературу вполне можно отнести к разряду литературы-формулы, или схемы. Строгая заданность, схематичность сюжетных построений сразу же позволяет говорить о данной литературе как о неком целостном феномене. Можно сказать, что это тот самый наиболее существенный признак, который и позволяет отделить массовую беллетристику от литературы серьезной, стремящейся к отражению сложных непредсказуемых и процессов. Получается, что перед нами не сама жизнь, а какое-то ее запрограммированное отражение, некая литература в литературе.

Еще одним существенным признаком является также и тот факт, что массовая беллетристика, как правило, никогда и не стремилась к раскрытию сложных человеческих характеров. Отсутствие психологизма, заданность поступков делает героев этих книг предугадываемыми и тоже схематичными.

Здесь уместным будет процитировать известного английского писателя К. Эмиса, который в своей книге «Новые карты ада» дал следующую психолого-социальную характеристику жанра научной фантастики как феномена всей массовой культуры: «Должен признать, что люди, вообще-то говоря, могут прожить полезную и приятную жизнь, полностью игнорируя этот тип литературы, но именно вопрос об увлеченности должен стать точкой отсчета в нашем исследовании. Тот, кто решит, что он «просто обязан» узнать, что за штука НФ (научная фантастика), подозревая, что она представляет собой какую-то новую точку обзора, откуда можно изучать «массовую культуру», найдет немало материала, подтверждающего такую позицию, а также, надеюсь, извлечет попутно известное удовольствие… чтения. И тем не менее, он, полагаю, не сумеет разделить, а может быть, даже и понять наслаждение любителей, составляющих львиную долю читателей НФ, для которых увлекательность сюжета не случайность, я необходимость и основа основ».

Как мы видим, два ведущих теоретика современной массовой беллетристики сходятся во взглядах, когда речь заходит о схеме и заданности сюжетного построения как основе подобной литературы. Что это тогда? Квазихудожественность, простая подделка, порожденная общей технологией индустрии развлечения или нечто большее? Вряд ли всех авторов, или все без исключения их произведения можно отнести к категории чистого ремесла.