Эрик Гуннемарк - Искусство изучать языки

К сожалению, много чаще, чем того хотелось бы, мне доводится слышать в наших школах даже такую грубую ошибку, как произношение в английских словах типа «helped» (помогал) суффикса «-ed» (передающего так называемое «прошедшее неопределенное время», Past Indefinite) как [-ɪd], вместо правильного (положенного после глухих согласных) [-t]. Кстати, слово «helped» в таком ошибочном произношении звучит примерно как «hellpit» (адская пропасть). Это наверняка расходится с тем, что хотел сказать ученик…

Заметим, что близость языков здесь скорее мешает, нежели помогает. Например, шведский язык очень близок к немецкому. Но когда шведы, не уделив внимания выработке правильного произношения, начинают говорить по-немецки со своим выговором, немцы могут ничего не понять!

В одной из своих книг датский языковед П. Лауринг писал так: «Для каждого диалекта и для любого иностранного языка верно то утверждение, что выговор каждого слова порождается согласованными усилиями дыхательного аппарата и движений произносительных органов. Поэтому мы не начнем говорить на языке мало-мальски понятно до тех пор, пока не усвоим, как же его слова “находят свои места во рту”. Это касается и английского, и норвежского языка, и диалекта острова Фюн».

С международной фонетической транскрипцией (точнее, с транскрипцией Международной фонетической ассоциации (МФА)) встречались многие, особенно при изучении английского языка, слова которого, как правило, пишутся не так, как произносятся. Без транскрипции нам было бы очень сложно использовать английские учебники и словари.

Подобные трудности возникают и с другими языками. Конечно, их тем больше, чем запутаннее орфография данного языка. Сюда относятся такие языки, как ирландский или шотландский (гэльский). Безусловно, и орфография французского языка отличается сложностью. Но иногда известные трудности могут возникнуть при изучении языков с достаточно понятным написанием, к примеру – румынского или польского.

С самого начала постарайтесь найти пособие, в котором применяется транскрипция МФА, а не так называемая «практическая транскрипция» или другие приемы, обычно в достаточно небрежной форме описывающие произношение слов. Таков единственный совет, который я могу дать в этом отношении.

Неумение правильно выговаривать слова – это тяжелый недостаток, который может привести к тому, что вас просто не поймут. Что же касается неправильной интонации, то, может быть, собеседнику станет ясно, что вы не владеете с детства данным языком, может быть даже, что вы оставите у него неблагоприятное впечатление – но в общем, как правило, вас поймут.

Поэтому, несмотря на желательность постановки корректной интонации с самого начала, в крайнем случае ее можно отложить и на более отдаленный этап изучения языка.

Примите тут же еще один добрый совет – с самого начала старайтесь освоить вопросительную интонацию, а также узнавать на слух типичную интонацию просьбы. Все остальное можно оставить «на потом».

Овладение выговором многих языков требует серьезных усилий от начинающего. Для носителя языка германской группы непросто овладеть произношением польского языка, другие сложности обнаружатся в арабском языке, третьи – в саамском.

Совершенно особые трудности представляют азиатские языки, в первую очередь – китайский. Напомню, что в его литературном варианте в принципе каждое слово может произноситься на один из четырех тонов. А ведь есть еще и вьетнамский язык, в котором таких тонов шесть.

В некоторых случаях трудности создаются написанием слова. Мы понимаем, что все обстоит совсем не так сложно, только когда слышим, как его произносят люди, говорящие на данном языке с детства.

Возьмем чешское предложение «Strč prst strst krk!» (дословно «Положи палец на горло!»). На глаз это выглядит довольно затруднительно, прежде всего потому, что на письме здесь нет ни одной гласной. Однако чех произносит подобную фразу довольно легко, да и для шведа после короткой тренировки она не составит особой сложности.

Такие польские слова, как «szczęscie» (счастье) или «pszczoła» (пчела), выглядят на письме достаточно устрашающе, но в польской разговорной речи они не вызывают ни у кого затруднений.

Удивительно, но мне доводилось сталкиваться с тем, что такие простые шведские слова, как «tackjärnsskrot» (чугунный лом) или «Birger Jarlsgatan» (проспект ярла Биргера в Стокгольме), представляют большую трудность для поляков, только что приехавших в Швецию. Для ее преодоления достаточно было просто написать эти слова примерно так, как они произносятся шведами, то есть «такьенскрут» и «Бильядскатан».