Борис Казанский - В мире слов

Эта ласковость в названиях животных, явлений природы, частей тела характерна для народной речи, для земледельческого, крестьянского отношения к природе. И позднее мы встречаем множество таких ласковых уменьшительных названий — телка, теленок, телушка, сивка, бурка, буренушка, лягушка, пташка, цветок, росток, сурок, чирок, лепесток.

«Землицы мало», говорили наши крестьяне, «дождичка бы», «водицы испить», «ноженьки болят», «миленький», «родненький». Народная поэзия полна таких выражений, как «младешенька», «малешенько», «реченька», «лучинушка», «бере-зынька», «солнышко» и другие.

Характерно, что киевский князь Владимир называется в наших былинах «Красное Солнышко». Какая разница с французским высокопарным и льстивым прозвищем Людовика XIV — «Король-солнце»!

В этой склонности к ласкательным выражениям, может быть, сказывается и значительное участие славянской и русской женщины, что опять показательно для домашнего, простого, деревенского быта, в котором еще нет господствующей до деспотизма отцовской и мужской власти, суровой обособленности военных дружин и замкнутости женского терема. Женское слово и женская поэзия играли, конечно, в этой среде значительную роль.

Любопытно, что народный латинский язык характеризуется тоже обилием уменьшительных форм, вытеснивших основные. Но в романских языках, развившихся на его основе, уже совершенно потерялись эти уменьшительные значения. Французские слова, означающие солнце, птицу, ручей и т. п., в народной латыни имели значение солнышко, птичка, ручееки так далее.

Славянский словарь вообще носит на себе яркий отпечаток народного творчества, крестьянского духа. Лингвистика отмечает в славянских языках спокойную, ровную, хотя и разнообразную эволюцию, без резких сдвигов и переломов, без больших утрат и массовых искажений и заимствований, какие наблюдаются почти во всех других языках, которые были перенесены более предприимчивыми племенами в чужие страны, как греческий, латинский, кельтский, германский.

Славяне долго сохраняли свое исконное местожительство, они распространялись, но не отрывались от родины и основной массы населения. Можно сказать даже, что они вместе с древними литовцами и составляли эту исконную основную массу индоевропейского племени. Поэтому они, как и литовцы, сохранили исконное богатство языка. Они сохранили, оказывается, даже исконную интонацию речи — подвижное ударение и напевность.

Но поэтому же они вовсе не держались древних слов и форм так ревниво и свято, как другие племена, племена-завоеватели, и ввели немало преобразований в строй и формы речи и очень обогатили свой словарь.

Уже в глубокой древности люди задавались вопросом: как создался язык? В «Книге Бытия», священной книге древних евреев, составленной около трех тысяч лет назад, говорится, что Бог назвал светлое время днем, а темное — ночью. И назвал Бог голубой свод над нами небом, сушу — землей, а множество воды — морем. А затем привел к первому человеку, Адаму, всех зверей полевых и всех тварей лесных и всех птиц небесных, и Адам дал им имена.

«И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым (Быт. 2:20)».

«Веды», еще более древняя священная книга индусов, сохранила нам гимн богине по имени Вач:слово вачтого же корня, что наше старое и областное вякатьв значении говорить.Эта богиня создала язык и рождает в людях способность говорить.

А Евангелие от Иоанна даже начинается с того, что «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Иоан. 1:1)». Так удивительно было людям явление речи и языка. Видимо не зная, как объяснить происхождение и природу языка, они приписывали его изобретение богу или первому человеку.

Таким же образом и происхождение земледелия, и приручение животных, и добывание огня, и изобретение музыки, и происхождение письма, и ряда других явлений культуры приписывались в древности богам. Древние египтяне считали таким учителем и благодетелем человечества своего бога Тота, древние греки — мифического Кадма или титана Прометея.

Но языков было много. И богов тоже. У каждого народа был свой язык и свой бог. Да и вообще язык не изобретение, его нельзя придумать раз навсегда. Это стало ясно уже древним египтянам, и древним индусам, и древним грекам. Думали, напротив, что способность речи заложена в самой природе человека, врождена ему, как потребность есть или ходить.