Борис Казанский - В мире слов

Есть легенда, что египетский фараон Псамметих (VII век до нашей эры) захотел однажды узнать, какой язык был первоначальным — египетский ли, греческий или еще какой-нибудь. И вот он велел вырастить двух младенцев так, чтобы они не слышали человеческой речи, и посмотреть, на каком языке они заговорят. Детей поручили воспитывать немому пастуху. Прошел год или два. И вот однажды, когда пастух, по обыкновению, пригнав своих коз, принес детям молока и хлеба, они протянули к нему ручонки и произнесли будто бы слово бе-кос.Об этом доложили царю. Царь велел узнать, в каком языке существует такое слово? Оказалось, было такое в фригийском языке, и значило оно хлеб.И решили, что фригийцы, народность Малой Азии, самый древний народ и фригийский язык самый исконный.

На самом деле было, конечно, не то. Просто дети, не слышавшие никогда ничего, кроме блеянья коз, когда пастух пригонял их домой, естественно связывали этот звук бе, бе,с молоком, которое они вскоре после этого получали. Это было, следовательно, не фригийское, а просто козье «слово».

Подобный же опыт произведен был, говорят, знаменитым Бабуром, правнуком Тимура, ханом Самаркандским и завоевателем Индии (в начале XVI века). И в этом случае дети, содержавшиеся со дня рождения в полнейшей изоляции, оказались тоже неспособными к членораздельной речи.

Известны также случаи, когда ребенок, заблудившись, вырастал один, как всем известный Маугли, маленький индус в повести Р. Киплинга. Так, рассказывают о шотландском мальчике, который вырос совершенно один среди полудиких овец в горах. Это было в середине XVII века. Когда через несколько лет его нашли, он оказался совсем одичавшим. По рассказу очевидца, голландского врача, мальчик не имел речи и даже человеческого голоса, а только блеял, как овца. То же рассказывали о мальчике, потерявшемся в лесу в Литве в конце XVI века и выросшем будто бы среди медведей. Когда его нашли, ему было лет двенадцать. Он тоже был совсем дикий и только рычал по-медвежьи. Его удалось, однако, привести в человеческий вид и научить говорить. Теперь мы знаем, что действительно ребенок от природы способен только кричать и лепетать. Дети, которые родятся глухими, оставались непременно и немыми (теперь их умеют, впрочем, учить произносить слова). Не слыша человеческого голоса, человеческой речи, они не могут научиться говорить. Ребенок способен научиться речи, только подражая старшим. И он усваивает тот язык, на котором говорят с ним окружающие. Какой бы народности ни был младенец — будь то французик, китайчонок, негритенок или эскимосик, но если он будет расти в русской семье, он станет говорить только по-русски.

Язык, следовательно, есть явление культурное, как письмо, обычай, обряд, государство, право, искусство и вся цивилизация в целом. Как и вся культура, язык создан людьми. Но как? На это нелегко ответить. Хотя люди задумывались над этим в течение трех тысяч лет и уже две тысячи лет тому назад, к началу нашей эры, пришли к правильному ответу, но ответ этот еще до сих пор далеко не точен.

Римский философ-материалист Лукреций в своей знаменитой поэме «О природе вещей», написанной в середине первого века до нашей эры, очень дельно возражал против мысли, будто язык изобретен был когда-то каким-то гениальным человеком.

Совершенно справедливо возражали тогда же и против мнения, будто язык человеческий создан самой природой.

— Природа дает только материал. Нельзя же рассуждать так: дверь деревянная, дерево создается природой, следовательно, дверь создана природой.

Наконец, греческий историк Диодор уже в начале нашей эры в общем верно понимал, как должна была возникнуть человеческая речь.

Первые люди вели звериный, бродячий образ жизни, рыская в поисках скудной и жалкой пищи и находясь под непрерывной угрозой нападения хищных зверей. В одиночку они не могли ни добыть мясной пищи, ни поддержать огонь, ни отбиться от хищников. Голод и страх побудил их к объединению и взаимопомощи, следовательно, к общению и сотрудничеству. Отсюда и возникла речь. Сначала это были бессвязные звуки, но мало-помалу, благодаря постоянному упражнению, они всё более и более приспособляли их к своим нуждам и стали способны выражать свои чувства и мысли в понятных для других словах.