Роберт Стивенсон - Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ (ASCII-IPA)

One I recognised for the coxswain’s, Israel Hands(я узнал /голос/ рулевого, Израэля Хендса) , that had been Flint’s gunner in former days(который был канониром Флинта в былые дни) . The other was, of course, my friend of the red night-cap(другим был, конечно, мой приятель в красном колпаке) . Both men were plainly the worse of drink(оба матроса были, очевидно, совершенно пьяны; the worse — худшее ) , and they were still drinking(и все еще пили) ; for, even while I was listening(потому что, пока я слушал) , one of them, with a drunken cry(один из них с пьяным криком) , opened the stern window and threw out something, which I divined to be an empty bottle(открыл кормовой иллюминатор и выбросил что-то, что я определил как пустую бутылку; to divine — предсказать, предполагать ) . But they were not only tipsy(но они были не только под градусом; tipsy — подвыпивший ) ; it was plain that they were furiously angry(было очевидно, что они яростно ссорились; to be angry — сердиться, злиться ) . Oaths flew like hailstones(ругательства сыпались градом: «летели, как градины») , and every now and then there came forth such an explosion(и то и дело происходила такая вспышка /гнева/; to come forth — выступать, показываться; explosion — взрыв ) as I thought was sure to end in blows(что я был уверен, что /дело/ дойдет до драки: «ударов»; to end in — кончиться, привести к ) . But each time the quarrel passed off(но каждый раз ссора прекращалась) , and the voices grumbled lower for a while(и голоса ворчали тише какое-то время) , until the next crisis came(пока не наступал следующий критический момент) , and, in its turn, passed away without result(и, в свою очередь, /также/ прекращался безрезультатно) .

entirely [In`taIqlI] divined [dI`vaInd] explosion [Ik`splquZn] quarrel [`kwOrql]

All this time I had heard the sound of loud voices from the cabin; but, to say truth, my mind had been so entirely taken up with other thoughts that I had scarcely given ear. Now, however, when I had nothing else to do, I began to pay more heed.

One I recognised for the coxswain’s, Israel Hands, that had been Flint’s gunner in former days. The other was, of course, my friend of the red night-cap. Both men were plainly the worse of drink, and they were still drinking; for, even while I was listening, one of them, with a drunken cry, opened the stern window and threw out something, which I divined to be an empty bottle. But they were not only tipsy; it was plain that they were furiously angry. Oaths flew like hailstones, and every now and then there came forth such an explosion as I thought was sure to end in blows. But each time the quarrel passed off, and the voices grumbled lower for a while, until the next crisis came, and, in its turn, passed away without result.

On shore, I could see the glow of the great camp fire(на берегу я видел зарево большого бивачного костра) burning warmly through the shore-side trees(горячо пылавшего между прибрежными деревьями) . Someone was singing, a dull, old, droning sailor’s song(кто-то пел скучную старую монотонную матросскую песню; drone — трутень; to drone — гудеть, жужжать; бубнить, монотонно говорить; говорить скучным, занудным голосом ) , with a droop and a quaver at the end of every verse(с падением и дрожанием /голоса/ в конце каждой строфы) , and seemingly no end to it at all but the patience of the singer(по-видимому, у нее не было конца вообще, кроме терпения /самого/ певца = она заканчивалась тогда, когда ее надоедало петь певцу) . I had heard it on the voyage more than once(я слышал ее во время плавания неоднократно: «больше, чем однажды») , and remembered these words(и запомнил эти слова) : —

“But one man of her crew alive(лишь один человек из ее /шхуны/ экипажа остался в живых) , What put to sea with seventy-five(что вышла в море с семьюдесятью пятью) .”

And I thought it was a ditty rather too dolefully appropriate for a company(и я подумал, что это песенка, весьма слишком печально уместная для компании; dole — /разг.; поэт./ горе, скорбь ) that had met such cruel losses in the morning(которая понесла такие жестокие = большие потери утром) . But, indeed, from what I saw(но в действительности, из того что я видел /затем/ = как я потом убедился) , all these buccaneers were as callous as the sea they sailed on(все эти пираты такими же бесчувственными, как и море, по которому они плавали; callous — загрубелый, затвердевший; мозолистый; черствый, бездушный ) .

quaver [`kweIvq] patience [`peISqns] dolefully [`dqulfulI] callous [`kxlqs]

On shore, I could see the glow of the great camp fire burning warmly through the shore-side trees. Someone was singing, a dull, old, droning sailor’s song, with a droop and a quaver at the end of every verse, and seemingly no end to it at all but the patience of the singer. I had heard it on the voyage more than once, and remembered these words: —

“But one man of her crew alive, What put to sea with seventy-five.”

And I thought it was a ditty rather too dolefully appropriate for a company that had met such cruel losses in the morning. But, indeed, from what I saw, all these buccaneers were as callous as the sea they sailed on.

At last the breeze came(наконец подул бриз) ; the schooner sidled and drew nearer in the dark(шхуна пошла боком и приблизилась /ко мне/ в темноте) ; I felt the hawser slacken once more(я почувствовал, как якорный канат слабеет снова) , and with a good, tough effort, cut the last fibres through(и /с одной/ хорошей сильной попытки = одним мощным ударом перерезал последние волокна) .