Владимир Ткаченко - Летный риск

Домик, который находился напротив самолета, принадлежал бригаде Ан-24. Вся бригада была в этот момент в домике. Кто-то увидел двигающийся на них самолет с работающими двигателями и бросился к двери. За ним бросились все остальные и в дверях образовалась пробка – никто не мог выскочить из домика. Как потом рассказывал И. И. Якубович, он упал на пол и пополз между ног столпившихся в дверях коллег и единственный выбрался наружу.

К счастью, самолет прополз мимо домика, только сбил крылом трубу от печки-буржуйки на крыше. Дальше на пути самолета возвышалась металлическая конструкция, миновать которую самолету не удалось.

В этот момент под фермой стоял грузовик, в кузове которого была десантная платформа, с макетом груза – металлическим ящиком, наполненным чугунными чушками. Шофер был в кабине. Как он потом рассказывал, он увидел в зеркале заднего вида рулящий прямо на него самолет. Можете себе представить с какой скоростью он покинул кабину грузовика, поскольку запустить мотор времени не было! Самолет приблизился к грузовику со задней стороны, и винт левого двигателя начал рубить кузов. В это же время фонарь штурманской кабины уперся в растяжку, которая прорезала его на всю глубину до пилотской кабины. От удара о металлический ящик одна лопасть воздушного винта отломилась и улетела, как потом оказалось, в фюзеляж! От дисбаланса картер редуктора двигателя отломился, и редуктор с тремя лопастями улетел метров на десять от самолета. Масло из картера попало в газовоздушный тракт работающего двигателя и вспыхнуло. Со стороны это напоминало взрыв. Наш коллега, человек лет под шестьдесят, в этот момент проходил мимо (это была дорога в туалет). Увидев вспышку, он забыл про цель своего похода, прибежал к нам в комнату с криком – "двадцать четверка взорвалась!" Мы глянули в окно и увидели "двадцать четверку", стоящую на своем месте. Ему показали самолет, на что он крикнул в сильном нервном возбуждении – "ну какой-то самолет взорвался!" Все, кто был в комнате, бросились к месту происшествия.

Вот что, через много лет, рассказал нам участник этой эпопеи Леонид Иванович Метла: "Я сидел на правом сидении, месте второго летчика. В проходе между нами толпились авиатехники и посетители из КБ. В первые мгновения, когда самолет стронулся с места, мне казалось, что Шапиро действует хладнокровно и сознательно. Он попытался управлять самолетом при помощи штурвальчика передней стойки шасси. Но когда самолет приблизился к домику техсостава, Шапиро крикнул мне "тормози". Я глянул в его сторону и увидел, что он крутит вправо штурвал, а не маховичок управления передней стойкой шасси. До этого момента я не вмешивался в его действия, так как считал, что в подобной ситуации лучше не "вякать под руку". Но увидев, как он схватился за штурвал, я решил выключить двигатели стоп-краном, но было поздно! Стоп не сработал. Когда самолет остановился, кто-то рванул ручку аварийного люка и самолет опустел в считанные секунды, мы с Шапиро остались в кабине вдвоем. Через аварийный люк в самолет вскочил бортинженер М. Порва и попытался остановить правый двигатель гидрофлюгером. Но гидравлика не сработала. Я спросил его, почему он не дергает гидроостанов левого, на что он ответил – "левого двигателя уже нет".

Самолет стоял, уткнувшись носом в ферму – прорезать фюзеляж дальше энергии уже было недостаточно. А правый двигатель продолжал работать. Попытка выключить его не удалась. Оказалось, что лопасть, попавшая в фюзеляж, перебила ВСЕ коммуникации, идущие из пилотской кабины! Самолет обесточился, ни электрический, ни гидравлический останов не работали. Единственный выход – подать "+27 вольт" прямо на клеммы стоп-крана. Нужен аккумулятор и нужно найти эти клеммы на панели в грузовой кабине, поскольку на работающий двигатель никто не полезет. А двигатель ревет, правда на малом газе! По идеологии на обесточенном самолете стоп-кран всегда открыт! В конце концов, притащили аккумулятор с Ан-24, ведь свои аккумуляторы там, под ревущим двигателем, нашли эту колодочку и выключили двигатель. Этот процесс длился около получаса.

"Материализация духов и раздача слонов" произошла очень быстро. Все было ясно. Уже 18 ноября 1960 года был издан приказ по Организации п/я 4. Главный виновник Б. М. Шапиро получил строгий выговор и, что самое главное, он был лишен летного вознаграждения за заводской этап испытаний по десантированию. А это была очень солидная сумма. Шапиро с этим решением не согласился (по поводу летных) и начал ходить по инстанциям с протестами. В результате ему пришлось уволиться. Ершистых у нас не любили никогда.