Знание-сила, 2002 № 08 (902)

Вторым же требованием, которое необходимо помочь отчетливо сформулировать потребителям, стал доступ к продуктам высоких вкусовых качеств, потребительские свойства которых неразрывно связаны с романтизацией местного колорита. Это совсем не значит, что потребителей следует побуждать к потреблению продуктов, произведенных только в их районе или в их стране. Совсем наоборот! Процесс еды и питья становится богатым культурным опытом, приглашением поговорить о том, что ты ешь, и следовательно, приглашением к обмену.

С экономической точки зрения, так же как и с точки зрения культуры, поощрение разнообразия – больше не арьергардные бои, а решение для будущего, полное привлекательности и для производителей, и для потребителей. То, что европейские виноделы попробовали и смогли сделать, может быть повторено фермерами, выращивающими скот, овощеводами и производителями фруктов, и даже – почему бы и нет? – производителями зерновых культур.

Эта защитительная речь не направлена на то, чтобы благоговейно сохранять наследство предков, не изменяя и не улучшая его. Напротив, все нововведения в области продуктов питания допустимы и даже желательны, лишь бы они действительно шли на благо потребителя и не требовали в завуалированной форме лишь дополнительной траты денег.

«Политически корректная» идеология проповедует «право отличаться от других» как самоцель. Не следует ли в области гастрономической, как, впрочем, и в других областях культуры, выйти за пределы этой чисто оборонительной программы и воззвать к «долгу быть не таким, как все»? Взаимно признавать и выполнять этот долг – значит жить полной жизнью в мире цветущего разнообразия.

Обмен продуктами питания, рецептами и традициями – это в высшей степени желательное взаимообогащение культур, лишь бы оно было разумным и благородным. Оно требует обладания своей собственной индивидуальностью и достаточной степени уверенности, чтобы хотеть ею делиться. И лучше вместо закостенелого «права отличаться от других» защищать «долг взаимных отличий». В этой области, как и в других областях культуры, индивидуальной или общественной, это единственное будущее для человечества, которое стоит того, чтобы оно было. Одна из основных задач географов именно в том, чтобы привлечь внимание современников к добродетели культурного многообразия, которое как минимум столь же необходимо для будущего нашей планеты, как и разнообразие биологическое.

Перевод М. Ремизовой

Никита Петров, член правозащитного и историко-просветительского общества «Мемориал», восстанавливает по архивным документам и старым газетам имена и биографии руководителей советских спецслужб, ответственных за массовые расстрелы невинных граждан.

О личностях и судьбах сталинских палачей, многие из которых со временем стали жертвами террора, он рассказывает нашему корреспонденту Ирине Прусс.

Сталинскую логику мы легко можем описать как логику преступную. Выход из мафиозных обществ, как мы знаем, тоже возможен лишь в двух направлениях: или человек поднимается все выше и выше, занимая все более крупные посты в мафиозных формированиях, либо его выносят вперед ногами.

Игнатьев, в свое время возглавивший органы, сменив Абакумова, поинтересовался у Сталина, что ему делать с Н.И. Эйтингоном. Сталин сказал: «Убрать из МГБ». Как убрать? Уволить? Сталин ответил: «Я не говорил – уволить. Я сказал – убрать». Понимаете, ему нельзя позволить шататься по улицам, сидеть на скамеечке, беседовать с другими пенсионерами, он слишком много знает и опасен для общества.

– Внутреннее самоощущение чекистов и мафиози тоже близки?

– Несомненно. Та же внутренняя клановость, ощущение принадлежности к мощной организации, чувство избранности – все это свойственно чекистам до сих пор. Эта система действительно нереформируема.

– Как же все-таки получилось, что верный пес Статна Ежов, выполнивший самую тяжелую и грязную работу; был уничтожен ?

– У Ежова в центральном аппарате своих было не так уж много. Собственно, своей гвардии он не смог сюда привести. Хотя и она бы его не спасла…

– А как же северокавказцы?

– Этих достаточно было, семнадцать из них возглавили республиканские и областные НКВД. Также Ежов опирался и на чекистов – выходцев с Украины. Заместитель Ежова М. П. Фриновский там в свое время начинал карьеру, а затем переместился на Северный Кавказ.