В интервью ABC News Мэкси заявил, что донором спермы он стал в 1980-е годы и, по его оценкам, за 16 лет донорства мог стать отцом более чем 200 детей. Хотя Мэкси приводит эти цифры с тем, чтобы очернить отрасль, которой он теперь противостоит, проверить его утверждения нет никакой возможности.
Доктор Ротман в свою защиту говорит следующее: «Мы пытаемся создать систему отслеживания доноров в масштабах всей отрасли, но это дорого, поэтому мы хотели бы заручиться сотрудничеством других банков спермы. Так или иначе в течение года или двух что-то должно получиться». Но в обещании Ротмана создать систему отслеживания доноров, которая положит конец практике уничтожения личных дел после прекращения сотрудничества с ними, есть одна важная оговорка: имена доноров родителям все равно сообщаться не будут. Система отслеживания будет существовать исключительно для внутреннего пользования, чтобы банки гамет могли вести учет того, как часто и кому продается семенная жидкость, а также следить за состоянием здоровья доноров по мере их старения.
Такая система могла бы стать компромиссом между нынешней практикой и полным запретом анонимности. Но некоторые критики считают, что этого недостаточно, а некоторые – несмотря на тот факт, что Ротман публично аплодировал усилиям Уэнди Крамер и даже предложил ей сотрудничество (которое, впрочем, до сих пор не реализовалось), – считают его сочувствие матери Райана притворным. Как бы то ни было, никакой другой криобанк идею отслеживания доноров до сих пор не поддержал, и California Cryobank, возможно, придется действовать в одиночку.
Уильям Джегер, вице-президент виргинского банка спермы Genetics and IVF Institute, заявил в недавнем интервью New York Times, что принудительное раскрытие личности доноров «уничтожит отрасль». С аналогичным отношением Крамер сталкивается и в других подобных учреждениях. «Я разговаривала с руководителями всех крупных банков спермы, и мало кто из них согласен с Кэппи, – говорит она. – Хотя мой сайт существует на основе обоюдного согласия, в Northwest Andrology [еще один крупный игрок в этом бизнесе] к моей деятельности относятся с нескрываемой враждебностью».
Крамер утверждает, что компания Northwest Andrology – на сайте которой помещена толстая пачка стодолларовых банкнот и зазывное сообщение, что доноры зарабатывают у них до 16 тысяч долларов, – настолько против раскрытия имен доноров, что «доходят до угроз донорам, размещающим информацию о себе на моем сайте, пытаясь заставить их убрать эти сведения. Они готовы пойти на что угодно ради сохранения анонимности».
5
Несмотря на всю важность вопроса об анонимности, критики утверждают, что есть еще одна скрытая и коварная проблема – опасность инцеста. Всегда есть риск, и со временем он возрастает, что рано или поздно кровные брат и сестра, имеющие общего отца-донора – или даже общую мать в случае донорства яйцеклеток, – но не подозревающие об этом, случайно познакомятся и начнут встречаться. «Банки спермы даже разговаривать на эту тему не хотят, – говорит Крамер, – но в мире больше миллиона детей, родившихся от доноров, и мне известно несколько случаев, когда кровные братья и сестры оказывались в одном колледже и входили в одну компанию друзей, не подозревая о своем родстве. Представители индустрии говорят, что случайный инцест статистически невероятен, но, с моей точки зрения, это лишь дело времени».
Проблема эта довольно серьезная. Если говорить вкратце, то инцест плох для генофонда. Когда братья и сестры спят друг с другом, возникают мутации. Если интимные отношения между родственниками продолжаются на протяжении нескольких поколений, беременность становится невозможной, и род вымирает. Как показал в 1910 году антрополог Джеймс Фрэзер, именно по этой причине инцест табуирован у всех народов, а антрополог Клод Леви-Стросс развил эту идею, утверждая, что страх перед инцестом является тем фундаментом, на котором построено общество, поскольку именно он побуждал наших предков вступать в брак и производить потомство с людьми, не принадлежащими к их семье и их племени.
Чтобы защитить этот фундамент, некоторые страны ввели в действие законы, ограничивающие максимальное число женщин, покупающих сперму от одного донора. В Великобритании этот предел составляет десять, а в Дании – двадцать пять. Американская ассоциация репродуктивной медицины предлагает ограничить потомство одного донора двадцать пятью детьми для города с населением 800 тысяч человек, но, поскольку ничто не может помешать донору, сдавшему семенную жидкость в лос-анджелесский California Cryobank, проехать затем несколько миль и сделать то же самое в Пасадене, где имеется свой криобанк, Pacifc Reproductive Services, гарантировать выполнение этих требований весьма затруднительно.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу