Знание-сила, 2006 № 07 (949)

Подобное — пьянящее — чувство единения люди испытывают в дни революций и победоносных войн. Если же разрядки не происходит и несколько фигурок, бегавших по полю, растерянно разводят руками, разочарование передается публике. Ее бьет словно током. От обиды и боли некоторых охватывает жажда разрушения. В нашей памяти еще свеж молодежный марш в июне 2002 года, когда по автомобилям и витринам на Тверской улице били, как следовало бы бить по мячу.

Эта жажда разрушения не ограничивается предметами, попавшими под руку болельщикам, а фокусируется на людях. В 1963 году Яшина на каждом матче чемпионата страны освистывают за провал сборной. В 1983 году Лобановскому запрещают впредь работать со сборной. В 2003 году на трибунах московского стадиона — этого «храма футбола» — бушует «краснобелая революция». Молодые фаны скандируют: «Чемодан — вокзал — Ростов» до тех пор, пока всесильный президент «Спартака», как Янукович с президентского кресла, не слиняет восвояси.

Футбол прост. Победителям достается слава, побежденным — горе. В Древней Америке игроков, потерпевших поражение в ритуальной игре в мяч, казнили. Гнев народа и властей обрушивается на головы неудачников и теперь. Летом 1994 года колумбийский футболист Андрес Эскобар, забивший гол в свои ворота в матче чемпионата мира против США, был демонстративно расстрелян болельщиком. После неудачи в футбольном турнире Олимпиады-52, где советские футболисты «сдались наймитам кровавой клики Тито-Ранковича», была стерта в пыль команда ЦДКА, составившая основу сборной. Ее расформировали, как полк, потерявший знамя.

Форвард сборной Чехии Милан Барош падает после подката игрока голландской сборной

Давно стала крылатой фразой: «В футбол играют все, а побеждают лишь немцы». Так давно, что уже отлетела в область анахронизмов. В футбол играют все, но побеждают скорее одержимые желанием — наперекор всем обстоятельствам — стать первыми.

Футбол — столбовая дорога, что начинается в трущобах и ведет наверх общества — в кварталы новой элиты. По этой дороге бегут гурьбой миллионы мальчишек, радостно сворачивая за каждой пустышкой, блеснувшей на обочине. Мало у кого достает воли добежать до конца, но эти немногие становятся — в фантазиях их нищих земляков — подобны богам.

Такие звезды, как Пеле, Эйсебио, Марадона, Рональдинью, Зидан, выросли в бедности и создали свой неповторимый стиль, тренируясь на пустырях. Вот и в Европе в 1920 — 1950-е годы в футболе царил «дарвинизм»: кто проходил школу «тряпичного мяча на задворках», тот расталкивал локтями «и всяких там мастеров», пробиваясь к успеху. Сегодня естественный отбор торжествует в Африке и Южной Америке, но никак не в Европе, где у детей найдется тысяча других развлечений, помимо «дыр-дыр».

Футбол слишком прост, и на него неинтересно менять игры в твоем ноутбуке или всякие там приколы в Интернете. Футбольные армии европейцев, готовясь биться за честь страны в «священной мировой игре», вербуют под свои знамена варваров. Так в позднем Риме легионы, набранные в основном из варваров-федератов, отстаивали рубежи страны от полчиш собратьев, рвавшихся в Италию.

Ярчайший пример тому — чемпионы мира 1998 года — французы, в рядах которых были выходцы (или их потомки) из Ганы, Новой Каледонии, Аргентины, Алжира, России (Юри Джоркаефф), Армении (Ален Богоссян). Один из ведущих журналистов «Монд» Эрве Гаттеньо, комментируя победу, заметил: «Еще никогда со времен 1789 года французы не были так горды уроком, преподанным им миру». Урок же был, по его словам, таков. В эпоху глобализации Франция демонстрирует, как надо относиться к иммигрантам, помогать им адаптироваться в чужой для них стране. Сказано было вовремя: еще ни один автомобиль не горел на улицах французских городов долгими осенними ночами.

Чуда не произошло. Франция — в отличие от ее футбольной сборной — не стала идеальной моделью нового европейского — мультинационального — общества. Есть Зинедин Язид Зцдан, младший сын алжирских эмигрантов из отдаленной горной деревушки. И в том же Марселе, где он родился, есть новые тысячи таких же, как он, мальчишек. Что им делать? Куда идти, если на священной арене стадиона нет для них больше мест?

«Гладиаторы» распущены по домам и не знают, как избыть свои силы.

Футбол прост, но, пытаясь истолковать суть случившегося за те полтора часа, что длился матч, вновь и вновь сталкиваешься... с квадратурой круга. За этими перемещениями игроков, их хаотическими ударами по мячу начинают проступать трудноразрешаемые противоречия в обществе, угадываются социальные и культурные конфликты, приглушенные временем, но готовые вспыхнуть с новой силой. По мельтешащим фигуркам игроков, как по крупицам кофейной гущи, хочется гадать, куда течет время. в какие формы оно отольется. К кому благосклонны «боги»? И может быть, для кого-то свершится берлинское чудо?