Дэвид Берлински - Искушение астрологией, или предсказание как искусство

В XXI веке идеи носятся по миру со скоростью света. Может быть, это одна из причин того, что они зачастую кажутся легковесными. Во второй половине XVI столетия идеи двигались медленнее, ездили в неторопливых двуколках, тряслись в экипажах на ухабах дорог или передавались из уст в уста на званых обедах. При этом даже строгие физические теории оказывались вовлеченными в медленный водоворот сплетен. После смерти Коперника его теории услышали лишь несколько пар ушей, способных воспринимать новое. Их было мало. Примерно шестьдесят лет спустя на удивление безграмотный информант кардинала Роберта Беллармайна привлек внимание патрона к какому-то «Ипернику, или как там его звали». Кардинал тут же расценил революционные идеи Коперника как новую угрозу католическому вероучению, видя, что они овладели лучшими умами Европы, однако заметил, что худшие не сочли Коперниковы теории убедительными.

Как и в случае с Тихо Браге, к Иоганну Кеплеру сначала пришли слухи, а потом вера. Итак, Земля вращается вокруг Солнца. Как всякий молодой человек, он открыт для нового, ибо пока его сопротивление не укреплено привычкой, а энтузиазм не усыплен праздностью. Тихо Браге принял Коперника с радостью, но без сердечности. Он так и не смог полностью разувериться в том, что Земля — центр Вселенной. Уж слишком он засиделся в старых Птолемеевых коридорах власти. Силясь сохранить хоть что-то из схемы Птолемея в своей теории, он поставил Солнце в центр Солнечной системы, как требовал Коперник, но саму ее заставил странным образом вращаться вокруг Земли. Иллюстрации XVI века изображают неуклюжую хитроумную небесную сферу, а под Вселенной улыбается во весь рот Тихо Браге, благодаря поникшим седым усам и веселым глазам похожий на невероятно развеселившегося китайского мандарина. Кеплерово увлечение гелиоцентрической системой не было омрачено ни сомнением, ни сожалением. Он поверил Копернику. Солнце стоит в центре Вселенной. Так и есть. Планеты вращаются вокруг Солнца. Так и есть.

Кеплер взял у Коперника радикальную, тонкую, ясную и гладкую новую схему, однако местами она была еще сыровата, некоторые частности недоделаны, и даже некоторые опорные принципы остались туманными. Землю убрали из центра Солнечной системы. Вопросы, ранее незадаваемые, обрели голос. И настойчивость. Подобно тому как Эйнштейн опроверг идею о мировом эфире, Коперник позволил небесной сфере исчезнуть. Ее больше не было в материальном смысле, и мир остался без ее купола. Но если планеты вращаются вокруг Солнца, а Земля — вокруг собственной оси, причем в пустом пространстве, тогда зачем же расстояниям между планетарными орбитами их числовые значения? И почему, коли на то пошло, планет именно шесть, как полагал Кеплер, а не десять или двадцать семь? И что заставляет планеты неустанно двигаться кругами? До Кеплера задавать подобные вопросы было невозможно. А после Кеплера их невозможно стало не задавать.

Наблюдений-то было предостаточно, не хватало теории. Астрономы XVI века уже знали расстояния между орбитами планет. Тихо Браге и его помощники составили беспрецедентные ряды чисел, дат и случаев, выстроившихся в колонки на нелинованных листах, стопами лежавших на деревянных растрескавшихся столах в обсерваторских комнатах с видом на море. Но никакие наблюдения, понял Кеплер, не могут дать ответ на вопрос «почему», скрытый в этих бесконечных цифрах.

Выводы, которые сделал Кеплер в Mysterium Cosmographicum , чтобы ответить на эти вопросы, совсем не очевидны. Даже в наши дни трудно уяснить схему напряжений и расслаблений, которую он пытался взять под контроль, а затем и выразить. «Почти все лето ушло на тягостный труд», — пишет он [147].

Наконец при пустяшных обстоятельствах я приблизился к истине. Я верю, что вмешалось Божественное Провидение, так что я случайно нашел то, чего не мог бы обрести своими собственными усилиями. Я верю в это тем паче, что неустанно молил Бога, чтобы послал мне успех, если слова Коперника истинны. Случилось это июля девятнадцатого 1595 года, когда я показывал в классе, какое мощное слияние (Сатурна и Юпитера) случается через восемь зодиакальных знаков и как они постепенно проходят из одного трина в другой. При этом я вписал в круг множество треугольников, или псевдотреугольников, так что конец одного был началом другого. И так получился круг меньшего диаметра, образованный точками пересечения этих треугольников.

Чисто технически Кеплер, машинально чертя, нарисовал ряд треугольников внутри круга, который представлял в данном случае зодиак. Но увидел он нечто иное. Появился второй круг, окружность которого была образована точками пересечения соседних треугольников, при этом их вершины упирались в большую окружность.