Журнал «Техника-Молодёжи» - ОДНАЖДЫ…

Но вот парадокс: именно Гитлер правильно предсказал место высадки союзников. Потомкам предоставлено судить, что это было: военные ли гении были с обеих сторон или военные идиоты?

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО «ЧЕРНАЯ СМЕРТЬ»

В годы войны капитан 2-го ранга Б. В. Никитин — автор интересной книжки «Катера пересекают океан» был начальником наших матросов, которые в школе в Майами учились обслуживать катера, поставляемые Советскому Союзу по ленд-лизу. И вот как-то раз звонит ему комендант города Майами и говорит:

— Тут наш патруль задержал четырех ваших матросов… Они подрались с нашими моряками… Как с ними быть; прислать их к вам или отправить на американскую гауптвахту?

Никитин велел прислать драчунов к нему, он их и ругал, и корил, и грозил, а на следующее утро поехал к коменданту извиняться. Тот долго не мог понять, в чем дело, а когда понял, сказал:

— Что вы, кептен! Когда мы читали и слышали, что мол русские матросы это гроза немцев, «черная смерть», мы, признаться, не очень-то этому верили. По тем советским матросам, которых мы видели в нашей школе, у нас сложилось впечатление, что это мальчики из детского сада, ходящие по городу, взявшись за ручки. А теперь мы убедились, что это настоящие бойцы. Не испугались, не разбежались, а вчетвером схватились с толпой наших ребят, поразбивали им морды. И весь город сразу понял: действительно гроза, действительно, черная смерть!

СОЛДАТ МУРАЛОВ — РУССКИЙ ГЕРОСТРАТ

В начале ноября 1917 года по старому стилю в разных районах Москвы развернулись бои между революционными частями и сторонниками Временного правительства. Особенно досаждали Московскому Военно-революционному комитету юнкера, засевшие в Кремле. И тогда комиссар ВРК рядовой солдат Николай Муралов решил применить против них артиллерию. 1 ноября батареи на Воробьевых горах, в Лефортове и на Красной Пресне открыли, как потом писали в советских изданиях, «прицельный огонь по площадям и воротам Кремля, стараясь не разрушать здания».

2 ноября юнкера отступили из Кремля в Александровское училище, а на следующий день Муралов поспешил успокоить шокированных москвичей. «Любители старины, — писал он в „Известиях“, — очень боялись за Кремль, который пришлось подвергнуть бомбардировке из орудий разного калибра. Можем их успокоить: Кремль в целом как исторический памятник сохранился. Ни одно здание, имеющее археологическую ценность, не разрушено до основания или хотя бы частично»…

Советское правительство высоко оценило геростратовы действия московского комиссара. 14 ноября вышло постановление Совнаркома, подписанное Лениным и Подвойским, об утверждении «на должности командующего войсками Московского военного округа солдата Н. И. Муралова»!

Технические средства тех лет не позволили Николаю Ивановичу обратить Кремль в развалины, имеющие лишь археологическую ценность. Наша национальная святыня сохранилась, чтобы спустя 74 оказаться под угрозой вторичного разрушения. Во время государственного переворота 1991 года один авиационный генерал, улыбаясь, говорил, что в критическую минуту готов нанести по Кремлю удар с воздуха. Вскоре после этого ему присвоили звание маршала авиации. Возникает вопрос: за что? За готовность снести с лица земли Кремль? Или все-таки, за то, что одумался, остановился и, слава Богу, сохранил его для грядущих поколений?

48 КГ — ЭТО НЕ ГРУЗ!

Прекрасную историю рассказал знаменитый летчик полярной авиации Валентин Аккуратов. Во время войны в одном бомбардировочном полку случилось ЧП. На земле был обнаружен стрелок задней полусферы одного из бомбардировщиков, вылетевших на боевое задание. Его начали допрашивать, почему он не ушел на задание, а он говорит: «Мне командир приказал остаться». Тут разгорелся сыр-бор, прилетел командир, и выяснилось, что у него в кормовом кокпите стрелком летала его любимая подруга. Стали разбираться. Девица говорит, мол, кто же, как не я, лучше всех прикроет моему милому хвост? А сам командир долго крепился, отбивался, а потом сказал: «Сердце — не камень, а 48 кг — не груз!»

НЕ НАДО ГЛУПЫХ ВОПРОСОВ…

Во время войны на одном из танковых заводов 13-летний мальчишка научился виртуозно испытывать танки. Перед одним из наступлений Красной армии завод находился в такой запарке, что на него приехал сам танковый нарком В. Малышев. Подойдя к парнишке-испытателю, не спавшему уже двое суток, Малышев сказал: