Знание-сила, 1999 № 04

Наиболее известными и, к сожалению, наиболее тяжелыми из таких болезней являются онкологические. Общепризнано, что рак – это болезнь генома клеток. Возникновение злокачественных опухолей связано с тем, что одни гены, защищающие клетки от превращения в раковые, повреждаются, а другие гены, наоборот, под действием факторов окружающей среды начинают работать более активно. Первые называют антионкогенами (или генами, подавляющими развитие опухолей), а вторые – онкогенами. Известны десятки генов человека, которые относят к этим группам. Очевидно, что не зная строения этих генов и кодируемых ими белковых продуктов, трудно надеяться на то, что буду! найдены рациональные пути лечения рака. Поэтому расшифровка строения генома человека – наиболее обоснованный путь к созданию рациональной терапии онкологических заболеваний.

Любое лекарство должно обладать как минимум двумя свойствами: во-первых, действовать на то звено в клетке, которое поражено болезнью, и, во-вторых, не затрагивать других, здоровых сторон жизни клетки. Ученые говорят: лекарство должно быть избирательным (специфичным) и нетоксичным (не причинять вреда). Совместить оба требования крайне сложно, если не знать мишень, на которую нужно действовать. Сейчас геномика дала в руки исследователей способы определить, какая болезнь связана с каким геном. Раньше решение такой задачи считалось выдающимся успехом, об этом сообщали все научные журналы, это было редким событием, сенсацией. Сейчас гены, ответственные за ту или иную болезнь, находят буквально каждую неделю. Как только ген найден и его структура установлена, надо понять, как работает белок, кодированный этим геном. Затем, когда функция белка установлена, вырабатывается стратегия лечения болезни. Можно искать лекарство, которое будет восполнять функцию поврежденного белка или, наоборот, подавлять активность белка, если болезнь связана с его сверхпродукцией. Можно идти и по другому пути: ввести в клетки вместо поврежденного нормальный ген того же самого белка. Этот путь лечения называют генотерапией.

В США к концу 1998 года уже тысячи больных получили генотерапевтическое лечение. Пока прошло еше слишком мало времени, чтобы судить об отдаленных результатах, но медики дружно согласны в том, что для многих неизлечимых болезней генотерапия – единственный путь лечения, несмотря на все возникающие на этом пути трудности. Главная из них – добиться того, чтобы в каждую отдельную клетку попал здоровый ген и там закрепился. Генотерапия прогрессирует столь быстро, на ее развитие ведущие страны выделяют столь значительные средства, что ее успехи наверняка станут одним из главных событий нового века.

XXI век будет не только веком новой биологии, но и веком новой медицины, построенной не на эмпирической или полуэмпирической основе, а на основе точных знаний об организме человека, его генах и белках. Уже возникла область, которая называется молекулярной медициной. В ней объединяются достижения геномики, молекулярной биологии, биохимии, знания о механизмах болезней на молекулярном уровне.

Новая медицина не только увеличит продолжительность жизни людей (она уже сейчас в цивилизованных странах достигла очень большой длительности), но, что, вероятно, еще важнее, избавит родителей от детей с врожденными наследственными болезнями. Безусловно, уже в начале века будет побежден СПИД – бич века уходящего, станут излечимы многие формы рака.

Поэтому государства, развивающие геномные исследования сейчас, закладывают основы здоровья нации в грядущем веке. Это дальновидная политика, от которой выиграют не только отдельные страны, но и все человечество в целом.

Самое интересное в биологии только начинается.

Расшифровка структуры геномов бактерий, дрожжей, нематоды и в близком будущем человека – триумф индустриальной и коллективной науки. Только высочайшая степень индустриализации (крупные центры, автоматы, роботы, массовые стандартные процедуры) в сочетании с разделением труда в масштабах всего мира и привлечением многих сотен исполнителей сделали эти достижения возможными. Однако дальнейшее развитие геномики, ее постепенное превращение в «протеомику» (функциональную геномику) не может быть достигнуто теми же методами и подходами. Этот новый этап потребует перехода от индустриальной науки к науке интеллектуальной, где интеллект и талант одного исследователя станут играть гораздо большую роль, чем сейчас. Поэтому те, кто придет в биологию в начале будущего века, окажутся в лучшем положении, чем современные биологи, которые слишком сильно зависят от индустриально-финансовой стороны. Оригинальное мышление, нестандартный подход, умение интегрировать разнородную информацию (всего этого пока лишены даже самые совершенные компьютеры) станут движущей силой будущей биологии, что не может не быть привлекательным для молодежи.