Альфред Барков - Прогулки с Евгением Онегиным

Здесь следует отметить характерную методологическую особенность Набокова как исследователя: он исходит не из текста, не из его данности, и не из художественного впечатления, возникающего на интуитивном уровне, а из той ложной эстетической формы, которая возникла у него еще до того, как он приступил к исследованию текста. Эта ложная форма явилась следствием идеологизации самого процесса исследования, в данном случае безоговорочного принятия постулата о том, что все повествование в романе автобиографично и ведется от лица самого Пушкина. На этом основании он отвергает в общем-то более близкие к духу оригинала версии переводчиков-иностранцев, которые, как можно понять, «чувствовали» сказанное Пушкиным все же лучше, чем «русский душою» Набоков, отвергший их версию интерпретации смысла этой строфы на том основании, что «Пушкин никогда не был за границей, поэтому переводы Спэлдинга и Дойч, истолковавших строфу из 1-й главы как свидетельствующую о пребывании Пушкина в Венеции, неверны» (т. 2, с. 185–186). К сожалению, не имею возможности ознакомиться с переводами Спеллинга и Дойч, но если только они ограничились в этой строфе местоимением первого лица и не вставили фамилию Пушкина, то их тонкое ощущение духа творчества нашего поэта не может не вызвать восхищения. Вообще, отмечу демонстративно высокомерное отношение Набокова не только к труду своих предшественников (всякий раз, говоря о «переводчиках» и их «переводах», он неизменно берет эти слова в кавычки, подчеркивая тем самым, что его версия перевода более полно соответствует оригиналу); его высокомерие сквозит и в отношении «гениального» композитора П. И. Чайковского, создавшего «бездарные» оперы, и такого же «гениального» живописца И. Е. Репина, без репродукций картин которого не обходится, по заявлению Набокова, ни одно современное издание «Онегина» на родине поэта…

Образ Гамлета (даже с учетом того, что произведение Шекспира является мениппеей) по многим параметрам явно уступает образу Онегина.

Мейлах Б. С. Творчество А. С. Пушкина. Развитие художественной системы. М. «Просвещение», 1984, с. 78.

Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Л., «Просвещение», 1980, с. 369, 370.

Шепелев Л. Е. Титулы, мундиры, ордена. Л., «Наука», 1991, с. 34.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что реалии текста этого письма Пушкина тесно смыкаются контекстами с сюжетом его стихотворной «шутки». Придавая особое значение своей позе на изображении, он подчеркнул слова опершись на гранит, что в его рукописях обычно соответствовало типографскому курсиву. Не ограничившись этим, он продолжает: «все в том же местоположении», подчеркивая этим самым, что на рисунке должны быть сохранены все элементы, в том числе и «крепость Петропавловская», к которой Онегин должен стоять «гордо задом». Эти элементы рисунка, которым Пушкин придавал такое важное значение, свидетельствуют, что еще перед сдачей в печать первой главы романа стихотворная шутка с «Не плюй в колодец, милый мой» была уже готова, и сюжет картинки должен был полностью ей соответствовать.

В. Г. Редько обратил внимание на то, что опубликованный в 1817 году в «Сыне Отечества», № 9, перевод Катенина отрывка 33-й песни из «Ада» содержит 78 стихов – ровно половину ее полного текста (157 стихов). Не исключено, что своей двадцатой ремаркой Пушкин подразумевал и это обстоятельство.

Ю. Н. Тынянов. Архаисты и Пушкин. В кн. «Пушкин и его современники». М., «Наука», 1969, с. 71.

Пушкин, В.Л. Стихи, проза. Письма. М., «Советская Россия», 1989, с. 13.

Г. В. Ермакова-Битнер. Вступ. статья в книге: «П. А. Катенин. Избранное». М-Л, СП, 1965, с. 19–20.

Бонди С. М. Черновики Пушкина. М., «Просвещение», 1978, с. 73–74.

П. А. Катенин. Размышления и разборы. М., «Искусство», 1981, с. 192.

Сам Катенин вспоминал впоследствии об эпизоде, имевшем место в начале 1820 года: в театре в присутствии Пушкина издатель Греч обличил его как автора этой статьи. Кстати, в «Вестнике Европы» (1823, N 3-4) была опубликована хвалебная статья без подписи «О стихотворениях Катенина», авторство которой принадлежит близкому приятелю и поверенному Катенина Н. И. Бахтину. Из содержания письма Катенина от 6 декабря 1823 г. видно, что сначала планировалось подписать эту статью инициалами «Д.З.», хотя Д. Зыков не имел к ней никакого отношения (П. А. Катенин. Размышления и разборы, с. 238). И на этот раз комментаторы ограничились упоминанием о «Д.З.» просто как о псевдониме, даже не упомянув о его смысле. Неужели не знали?.. Ведь в этой же книге приводится текст «Воспоминаний» Катенина, в которых он сам затрагивает тему «участия» Зыкова в публикации критической статьи о «Руслане и Людмиле», и это место откомментировано исправно…