Коллектив авторов - Практикум по психологическим играм с детьми и подростками

На общую встречу люди возвращались уже совсем в другом состоянии. Они воспринимали себя и тех, с кем пришлось взаимодействовать, как единую команду. Они сделали дело, были довольны и рвались продемонстрировать свои успехи. Группы по очереди получали слово. После выступления каждой группы наступало время вопросов, уточнений, с которыми мог выступить любой участник другой группы, а также ведущие. Большая часть критических замечаний и вопросов сначала исходила от ведущих, затем более активную позицию заняли и сами участники. Конечно, проекты оказались очень разными по качеству исполнения. Нашей задачей было, с одной стороны, поддержать людей, показать положительные, творческие моменты их работы, а с другой – помочь всем участникам довести проекты до уровня продуманных, логически выстроенных планов. Не обошлось без мелких обид, но в целом удалось сохранить рабочую, конструктивную атмосферу. Итогом обсуждения стали несколько готовых проектов, которые вполне годились для реализации.

Следующим этапом работы было обсуждение. Вопросы были такие: удалось ли прояснить для себя, что такое проектная работа? Есть ли место такой работе в вашей профессиональной деятельности в школе? Появились ли идеи относительно конкретных тем проектов? Имеет ли проектная работа педагогическую ценность и какую?

Участники были практически единодушны: удалось изнутри почувствовать психологическую прелесть коллективной проектной работы. Она стала более понятной с технологической точки зрения; ее педагогическая, образовательная ценность так же, как и собственно профессиональная, несомненны. Было высказано несколько интересных идей относительно конкретных проектов. И был еще один, можно сказать, – «побочный» эффект семинара, очень близкий сердцу именно психологов. Участники говорили о том, что на собственном опыте убедились, насколько важно «прожить» какую-либо идею или проблему для того, чтобы сделать ее личностно значимой.

Этот семинар педагоги в течение года вспоминали не раз. Он действительно помог многим посмотреть на процесс обучения с иной, непривычной точки зрения, с точки зрения осмысленной, целенаправленной активности самих детей, выступающих по отношению к своей учебе деятелями, а не исполнителями.

Данная игра, практически в неизмененном виде, была предложена участникам городского семинара «Роль игровых технологий в формировании субъектной позиции школьников и педагогов», проводившегося педагогическим коллективом нашей школы. Она получила очень высокую оценку участников, что позволяет нам предложить уважаемым читателям этот частный опыт в качестве возможной формы работы.

Во многих школах существуют органы самоуправления под разными простыми или претенциозными названиями. Часть из них работает очень успешно, большинство же является реально не существующими мертворожденными структурами. «Живыми» такие организации бывают только там, где они изначально создавались для решения «всамделишных» проблем, где их мнение что-то значит, и они действительно принимают участие в управлении определенной частью школьных дел. Очень часто подобные структуры рождаются не в плановом порядке, а как естественное следствие развития событий в школе, например, в результате конфликта, бунта, «бузы».

В нашей школе все началось именно так. Причем к моменту вмешательства психологов конфликт вполне успешно и бойко развивался. Административные меры результата не возымели. В общем, в школе имел место скандал. Мы попробовали применить к этой на глазах разбухающей ситуации классическую схему «конфликтологической» работы.

Прежде всего состоялись переговоры с каждой из конфликтующих сторон. Они преследовали две цели: дать участникам возможность сформулировать основные претензии и поделиться своими чувствами и проблемами, а также заручиться готовностью каждой стороны начать переговоры друг с другом. Первая задача была воспринята и решена обеими сторонами «на ура». Со второй – оказалось сложнее. Прежде всего заминка вышла со стороны педагогов. Они долго настаивали на другом развитии событий: «Давайте вы, психологи, им все и объясните». Кое-как убедили.

Общей встречи все несколько опасались. Педагоги боялись, что дети будут грубыми, школьников настораживало участие администрации, да и в справедливость мнений учителей, с которыми уже не одну неделю шли открытые боевые действия, им не очень-то верилось. За «круглым» столом пытались сесть по принципу «здесь наши – там ваши». Не удалось, всех перемешали. Слева и справа от доски повесили два больших ватмана. Я, ведущая, объявила цели и правила обсуждения, как могла, сняла напряжение и выразила уверенность в том, что такие разумные люди, как граждане ЭШЛ, просто не могут не договориться. И началось. Все развивалось не так, как предполагалось. Обе стороны говорили достаточно убедительно. Но вот что удивительно: детям для выражения своих мыслей требовалось значительно меньше слов. Педагоги же были крайне велеречивы и витиеваты. Ребята неоднократно просили повторить высказывание еще раз. К концу школьники устали от многословности взрослых. Но ватманы постепенно заполнялись. На одном были записаны чувства и претензии педагогов, на другом – детей. Когда дискуссия вышла на второй круг, мы переместили листы бумаги таким образом, что они оказались рядом на доске. Для наглядности психолог, ведущий встречу, провел стрелки от некоторых записей на одном листе к записям на соседнем. Претензии и чувства оппонентов в этом конфликте оказались зеркальными. На некоторое время воцарилась тишина. Но шел уже третий час обсуждения, все устали и хотели есть. Уже было понятно, что в таком многочисленном составе трудно найти верное решение.