Из современной английской новеллы

Идет передача

Первым после перерыва позвонил некий мистер Энтони.

— В психиатрии у нас заправляют двести тысяч молодых коммунистов, — заговорил он с горячностью. — Все беспорядки от них. Сами в бога не верят и другим не дают — норовят подсунуть что-то новое. Лезут людям в душу, а с этим шутки плохи.

Миссис Энтони сказала:

— Милый, а вдруг мистер Росситер думает иначе. Да и я, пожалуй, иначе думаю насчет нового. Вспомни, милый, хотя бы первый полет на Луну. Мистер Росситер, ведь с того дня, как наши возвратились с Луны, все мы уже не те, что раньше. Никогда не забуду, как Нейл высунул ногу из этой, как ее, капсулы, так она называется? Вроде как нащупывает ногой дно океана и не знает, глубоко или нет.

— А детская преступность? С одной стороны — психиатрия и коммунисты, с другой — детская преступность и наркотики, — сказал мистер Энтони.

— Детей-то мы, мистер Росситер, можно сказать, и не видим с тех пор, как поселились в передвижном доме. Да и соседей из других домов тоже. Думаешь иногда: а что они за люди, что у них на уме? Конечно, если бы они жили оседло, они бы чаще виделись с детьми, хотя это смотря какие дети, правда?

— Что вы хотели спросить, мистер Энтони?

— Лучше я спрошу за него, — сказала миссис Энтони. — Его отец оставил все свои сбережения моей золовке — считал, что ей одной столько не заработать, сколько нам вдвоем. Золовка вложила деньги в дом, а дом завещала Полицейскому спортивному обществу, чтобы в нем устроили спортзал, а когда она умерла, за похороны пришлось заплатить мужу, потому что денег после нее не осталось.

Муж перебил ее, срываясь на визг:

— Кто, интересно знать, заплатит за мои похороны, когда я умру? Не говоря уж о похоронах миссис Энтони, а у женщин похороны дороже — цветы, то да се. Мне вот что нужно знать, мистер Росситер: могу я отсудить деньги у спортивного общества?

— Что ж, вышлите мне копию завещания, и я направлю вас к хорошему юристу. И не забудьте дать Главному распорядителю ваш адрес.

— А во что мне это обойдется, интересно? В нашей милой Америке?

— Что ж, вы живете в свободной стране, если вам тут не нравится, вас никто не держит, — удрученно сказал мистер Росситер.

— Свободная, да в ней даром ничего не дают, а то он, возможно, и правда свободно сел бы в такси и уехал куда подальше, — сказала миссис Энтони.

— Сварите ему кофе, — сказал мистер Росситер. — И побудьте с ним рядом.

Рекламы и объявления

Мистера Росситера трясло. Миссис Росситер стояла рядом и пила вместе с ним кофе.

— Нет, как только язык поворачивается сказать, что похороны жены встанут дороже! Жаловаться, что пришлось заплатить за похороны сестры! Боже, какая мелочность прет из людей, когда ведешь передачи!

— Милый, а ты не думаешь завести права на вождение машины? По-моему, пора. Нельзя же рассчитывать, что я буду вечно за рулем. Ведь я могу умереть первой.

Мистер Росситер испепелил ее взглядом.

— Это еще что! — рявкнул он. — Ты сама не знаешь, что говоришь!

До конца перерыва они сидели молча.

— На что мы тратим жизнь? — сказал мистер Росситер. — Из недели в неделю ведем эту программу… М-да, прямо скажем, не тем мы предлагаем свои услуги, кто движет событиями.

— Те, кто движет событиями, мало нуждаются в наших услугах. В них больше нуждаются те, кто жертвы событий.

Идет передача

Позвонил мистер Тайлер.

— Доброе утро, мистер Росситер. Мне хотелось бы кое-что с вами обсудить.

— Я к вашим услугам.

— Мне, видите ли, нужен слушатель, помимо моей жены. Возьмем, например, такой вопрос, как наша внешняя политика. Я решительно не одобряю это недавнее решение о поборе в армию.

— Наборе, — поправила его миссис Тайлер.

— Наборе, то бишь. А впрочем, "побор" не такая уж неточность. Староваты мы, вы уж не обессудьте.

— Ему восемьдесят семь лет, мне — восемьдесят пять, — сказала миссис Тайлер. — Каждый год в ноябре мы выводим наш средний возраст, потому что оба родились в ноябре. Мы еще работаем, по три часа в день, но нам этого недостаточно.

— Счастливцы, кто занят работой все время, — сказал мистер Тайлер. — Учителя, писатели. Плотники и электрики — на почасовой оплате, но суть-то в том, что они не весь час проводят за работой. Если вы спросите, чего мне больше всего не хватает, я скажу: безусловно, возможности работать постоянно, все время, но постоянно можно заниматься лишь умственной работой, а нам с женой, увы, такая уже не по силам, исключая, естественно, чтение. На пенсии не то огорчает, что приходится во многом себе отказывать, а то, что сужается круг интересов.