Брэд Уорнер - Сядь и замолкни

Поначалу у меня не было никакого желания официально становиться учеником школы дзен Сото. Читатели мой прошлой книжки, «Харкор-дзен», знают, что у меня были серьёзные сомнения по поводу того, чтобы просто принять посвящение от Нисидзимы, не говоря уже о том, чтобы становиться членом какой-то японской корпорации религиозного толка. Кроме того, я знал, что сам Нисидзима не требовал бритья головы от прихожан, чего требовала официальная школа Сото. Так что, нет уж, извините.

Но потом, когда я решил возвращаться в США, то я подумал, что раз уж я был в Японии и раз уж процедура, вроде бы, проста и безболезненна, то почему бы мне записаться официально в школу дзен Сото, нежели потом жалеть, что я этого не сделал. До сих пор те, кому я про это рассказываю, не верят, что у меня в мыслях было всё вот так просто. Ну, да, именно так и было. Я вообще довольно простой человек, что такого?

Я поговорил с Нисидзимой, и ему поначалу эта идея вовсе не понравилась. Его все эти церковные дела Сото не интересовали, а всю эту организацию он считал не более, чем большим похоронным агентством. Хотя его приглашали несколько раз выступать с беседой об учении Будды в Эйхейдзи, главном храме Сото, он считал эти выступления и церемонии пустой тратой времени и предпочитал беседовать группами разношерстных иностранных придурков вроде меня. Но через некоторое время он решил, что посвящение всё же не будет лишним и согласился его провести. Таким образом, кроме бритья головы мне нужно было ещё заполнить несколько бланков, приобрести себе специальный набор одежды для тех, кто принимает посвящение в Сото, затем поехать с учителем в тот храм, где он сам принял посвящение и исполнить небольшую церемонию.

Презабавно было увидеть, что как только все узнали, что я собираюсь присоединиться к Сото, сразу же ещё несколько из прежних учеников Нисидзимы захотело пройти процедуру монашеского посвящения. В конце концов нас таких набралось шестеро. Мы кучкой забились в вагон скоростного поезда из Токие в Шидзуоку, где находился нужный храм, и поехали.

На мой взгляд, церемония была на редкость глупой. Нисидзима уселся в большое, словно какой-то вычурный трон, кресло, надев на голову что-то вроде дурацкого колпака. Мы все стояли в ряд перед ним и подходили к нему, чтобы он изобразил, будто бреет нам головы, которые и так сияли, как бильярдные шары. Он процитировал нараспев что-то из сутр, за ним что-то процитировали монахи, жившие при храме, потом мы вместе что-то такое процитировали. Пожгли благовония, сделали несколько памятных фоток, которые пойдут в архив штабквартиры Сото, и всё, собственно. Опаньки, мы все — монахи! Через пару недель мне прислали мой сертификат по электронной почте.

Позднее у меня был очень странный разговор с одним парнем, который был сильно впечатлён тем, что я решил пройти эту церемонию. Он абсолютно отказывался верить, что на меня это не произвело глубочайшего и возвышающего впечатления. Но нет, ничего такого, поверь мне, не было. Это действо скорее было смешным, но никак не «глубочайше возвышающим».

Не смотря на то, что моё отражение в зеркале ни разу мне не доставляло радости, я всё же познал некоторые преимущества отсутствия волос. Когда я носил волосы в стиле Рэнди Роудса, мне приходилось проводить уйму времени с феном и щёткой для волос в руках, чтобы придать себе надлежащий вид. И даже когда мне наконец удавалось добиться того, чего я хотел, стоило выйти из дома, как первый же сильный порыв ветра губил все мои старания. Лысому в этом случае гораздо проще. Вообще никаких забот!

Но и на лысые головы буддийских монахов неприятности сваливаются точно так же, как и на головы всех остальных. Так есть ли какое-нибудь буддийское средство от того, что «с утра не заладилось»? В коротком дополнении к «Сёбогэндзо» Догэн пересказывает такую историю.

Монах спрашивает мастера дзен: «Когда во всех домах двери оказываются закрыты, как мы должны вести себя?».

Мастер дзен отвечает: «А что происходит в зале дзадзен?»

Проходит шесть месяцев прежде чем спросивший придумывает хороший ответ. Наконец он говорит мастеру: «Значит, ему никто не откроет».

Мастер отвечает: «Хорошо. Я даже ставлю тебе «хорошо с плюсом» за этот ответ».

Поняв, что можно дать ответ и на «отлично», и даже на «отлично с плюсом», монах бросается умолять мастера сказать, что же нужно было сказать. Но мастер ничего больше не говорит.

Тогда этот монах вообще выходит из себя, хватает мастера за грудки и выволакивает в коридор. Размахивая кулаками, он орёт: «Ты, старый кретин, если ты сейчас же не дашь мне ответ, я размозжу твою никчёмную лысую башку!».