Брэд Уорнер - Сядь и замолкни

Мысль об абсолютом одиночестве во вселенной — сильно неприятная, поэтому большинство из нас даже не думает о таком думать. Тут можно представить себе чувака в чёрной футболке с логотипом Морриси, бьющегося на земле с криком «Я абсолютно один во вселенной!». Помню, что-то такое я ощущал в своём юношестве, и тогда я буквально начинал ныть и кричать. Конечно, без всякого отклика. Все просто считали меня проблемным подростком. Чего я тогда не понимал, так это того, что я совсем не одинок в своём одиночестве.

Интересно, что Догэн приводит эту историю всего через две страницы после совершенно противоположной по содержанию. Она заканчивается словами: «Это обнажённое тело в десяти тысячах явлений и есть десять тысяч явлений». Это не про тело Люси Лю из «Ангелов Чарли», хотя… и про неё тоже.

Число десять тысяч тут появилось потому, что в средневековом Китае это был такой способ сказать «всё вообще». Когда же сейчас некоторые любители дзен на Западе начинают трещать про «десять тысяч вещей», то они больше похожи на персонажей мультиков про кунг-фу, а не на мастеров дзен.

Мы одни во вселенной, потому что мы и есть вселенная.

Знаю, что это звучит странно. Очень не привычно. Но так ведь и есть. Ты неотделим от всего остального мира. Ты — просто один из аспектов этой всеобщности и в то же самое время — сама эта всеобщность. Тебе просто нечем больше быть!

И какое отношение вся эта философия имеет к тому бедняге монаху и несчастьям на его лысую голову? Или к тебе с твоими собственными бедами? Или ко мне и моим неудачным дням? Это имеет отношение ко всему. В том числе и к тому, что идёт, как надо.

Когда что-то идёт не так, как нам хочется, мы начинаем чувствовать растущее напряжение, как будто идём против течения. Мы начинаем выдумывать, что вот если бы то было не так, то всё было бы нормально. Вот если бы она любила меня так же, как я её люблю… Вот если бы у меня было много денег… Вот если бы у меня была другая работа… И так далее. У тех, кто занимается дзен, тоже есть свои «вот если бы», включая общую на всех «вот если бы я был просветлённым».

С другой стороны, в те редкие моменты, когда всё идёт так, как надо, мы вдруг начинаем беспокоиться тем, что это ведь скоро кончится, и всё опять будет, как всегда. Мы не можем наслаждаться жизнью, когда всё плохо, но и когда всё совсем не плохо, мы всё равно не можем этим наслаждаться.

Но буддист знает: я — это весь этот мир. Я — это моя постылая работа. И та, что не любит меня, как я её — это тоже я. И та пара вегетарианских Doc Martens, за которые я отвалил 150 баксов и которые натирают мне ноги через десять минут — это тоже я.

Тут ты, наверно, говоришь про себя: это как такое может быть-то? Ну, то есть, между тобой и другими людьми и вещами есть вполне явная разница. Ведь если бы ты и я были одним и тем же, то моё издательство присылало бы тебе моё авторское вознаграждение, и ты бы ворчал, что оно такое маленькое. Или если бы ты и Дональд Трамп были манифестациями одной и той же немыслимой высшей реальности, то почему бы тебе тогда не расплачиваться его кредитками? Так ведь?

Так, да не так. Когда ты неудачно тыкаешь себе в правое ухо ватной палочкой, ты ощущаешь боль в ухе, а не в большом пальце на левой ноге, хотя и палец, и ухо являются частями одного тела.

Мир может ощущать боль или радость, или экзистенциальное беспокойство из-за чего-то, что стало прошлым, или из-за вросшего ногтя, или ещё из-за чего-нибудь в той своей части, что носит название Боб Картафанский, но ничего такого не ощущается в его части под названием Мими Довгозадзе. И тем не менее, некоторым совершенно непонятным образом, а также всеми полностью очевидными образами воздействие на какую-то одну часть мира сказывается на всём остальном. Потому что Боб и Мими — это и есть мир. Как и ты, и я.

Да, я знаю, что это выглядит просто дебилизмом каким-то. Но, рискуя показаться заезженной пластинкой, я всё же повторю это ещё раз. За всю свою жизнь ты отлично научился отличать то, что является тобой, от того, что тобой не является. Ты очень хорошо это выучил. Ты знаешь досконально то, что считаешь собой, и чем и как оно отличается от того, что ты собой не считаешь. И я вовсе не пытаюсь сказать, что всё это не правильно. Это просто слишком однобоко. Ты считаешь, что если вот это правильно, то противоположное ему правильным быть не может. Ты уверен? Подумай ещё раз.

Твое единство со всем миром — это не просто такой способ выражения мысли или философские рассуждения. Через несколько лет практики это становится единственным способом правильного отношения к миру. Нравится тебе это или нет, но это приходится просто принять как данность. Для меня в этом тоже не было ничего приятного. Сколько раз я слышал, что «всё едино», я и не берусь сосчитать. Но когда вдруг стало очевидна реальность этого, мне это вообще не понравилось.