Вероника Андросова - Библия для всех. Курс 30 уроков. Том II. Новый Завет

Апостол выражает уверенность, что Филимон теперь обретет в Онисиме не только раба, но гораздо больше — возлюбленного брата во Христе (Флм 16), и в этом качестве примет его навсегда. Павел многократно подчеркивает свое теплое отношение к рабу Филимона: он именует Онисима «мое сердце» (Флм 12), называет своим братом (Флм 16) и затем просит Филимона не делать различий между Онисимом и собой, говоря: «Прими его, как меня» (Флм 17).

Апостол обращается к Филимону как к своему другу и не подчеркивает свое апостольское достоинство и высокий статус в Церкви. На самом деле, права духовного отца позволяли апостолу Павлу повелеть Филимону поступить определенным образом, но апостол предпочитает попросить его по любви (Флм 8–9). Зная сильную веру и любовь Филимона (Флм 5), Павел уверен в доброте своего духовного сына. Говоря о том, чего он ожидает от Филимона, апостол использует намеки: «Надеясь на послушание твое, я написал к тебе, зная, что ты сделаешь и более, нежели говорю» (Флм 21). Можно догадаться, что апостол деликатно и ненавязчиво выражает просьбу дать Онисиму свободу.

Послание к Филимону раскрывает отношение апостола и ранних христиан к проблеме рабства. Нередко можно услышать недоуменные вопросы, почему апостол Павел и все остальные христианские авторы первых веков не высказывались прямо против рабства, не призывали к отмене этого бесчеловечного установления. При ответе на этот вопрос нужно представлять себе, что рабство было древнейшим социальным институтом, который на протяжении тысячелетий был основой хозяйственной жизни разных народов. Существование рабства было само собой разумеющимся.

Некоторые всесторонне образованные античные философы (к примеру, Аристотель) считали рабов особыми существами, которых сама природа предназначила для повиновения [630] Известны слова Аристотеля: «Раб есть живая собственность, и первое из орудий» ( Аристотель . Политика. II. 4). . Даже те мыслители, которые ратовали за гуманное обращение с рабами и видели в них таких же людей, как и свободные граждане (Еврипид, Демосфен, Сенека, Эпиктет и пр.), никогда не подвергали критике существование рабства как системы. Отмена рабства не могла совершиться в одночасье, в результате некой революции; для этого нужно было пройти долгий путь изменения общественного сознания.

Очень показательно, что апостол не требует от Филимона освободить Онисима только потому, что тот стал христианином. Если бы каждый состоятельный христианин был обязан освобождать своих рабов, если те также уверовали во Христа, то рабы стали бы видеть в крещении в первую очередь эффективное средство для получения свободы. Очевидно, что в этом случае множество людей приняли бы христианскую веру неискренне.

В посланиях из уз апостол Павел подчеркивает, что рабы-христиане должны повиноваться своим господам уже «не за страх, а за совесть» и исполнять свои обычные обязанности с еще бо льшим усердием, как бы служа Самому Господу (Еф 6:5–8; ср. также 1 Тим 6:1–2). Таким же взглядам апостол Павел следует в практической жизни: он уважает права Филимона как законного владельца раба. Апостол позволяет себе сделать намек Филимону о желательности освобождения Онисима, но окончательное решение оставляет за ним.

При этом послание к Филимону ярко свидетельствует о важнейшей истине: в Церкви Христовой социальные отношения теряют свое определяющее значение. Перед Богом и Иисусом Христом раб ничуть не ниже господина, в духовном плане они равны. И апостол Павел не считает для себя унижением назвать совершившего преступление беглого раба «возлюбленным братом по плоти и в Господе» (Флм 16).

История Онисима замечательна тем, что благодаря ей мы в полноте видим осуществление проповедуемого апостолом Павлом евангельского принципа: во Христе нет «ни раба, ни свободного» — между ними нет различия (Гал 3:28; Кол 3:11). Таким образом, отношения господ и рабов преображаются изнутри благодаря действию братской христианской любви. В конечном итоге именно христианство стало одним из ключевых факторов, способствовавшим изменению сознания людей и приведшим к постепенному отмиранию древнего института рабства.

Ряд древних толкователей были убеждены, что Филимон послушался апостола Павла и освободил Онисима, чтобы тот возвратился к апостолу и продолжил помогать Павлу в его миссионерских трудах. Заслуживает внимания интересное предположение о дальнейшей судьбе Онисима, разделяемое рядом современных исследователей. Имя «Онисим» также носил епископ Эфеса — его упоминает Игнатий Богоносец, епископ Антиохии (ум. в 107 г.), в одном из своих посланий малоазийским церквам [631] Игнатий Богоносец, сщмч. Послание к ефесянам. I. 3; II. 1; VI. 1. . Онисим начал епископское служение в начале II века, и святитель Игнатий характеризует его как выдающегося деятеля Церкви.