Барт Эрман - Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

Доселе мы изучали речения, которые в каком-то виде восходят к Иисусу (хотя и изменились в ходе передачи). Однако в новозаветных евангелиях встречаются и слова, которые Иисус вообще не говорил: они вложены в его уста христианами. В каждом случае важно разобраться не только в аутентичности высказывания, но и в том, почему оно вошло в христианскую память. Ограничимся несколькими примерами.

Мф 22:1–14 содержит знаменитую притчу о брачном пире. Царь устроил свадебный пир для своего сына. Он послал рабов позвать гостей, но гости стали отказываться. Тогда он послал других рабов. На сей раз приглашенные не только отказались, но схватили рабов, замучили и убили. В результате «царь разгневался и, послав войска свои, истребил этих убийц и сжег город их» (Мф 22:7). Затем он снова послал рабов и велел звать всех, кого они встретят. В итоге свадебная зала наполнилась гостями.

Далее идет один из самых непонятных эпизодов в евангелиях: выйдя в свадебную залу, царь обнаруживает, что какой-то гость одет не в брачную одежду. Тогда он приказывает связать этого человека и бросить во тьму внешнюю, где «плач и скрежет зубов». И почему? Потому что «много званых, а мало избранных» (Мф 22:14). Стало быть, даже званые на пир могут пировать лишь в том случае, если «избраны» и одеты соответствующим образом. Очень странная концовка! 27

Но меня здесь больше интересует основная суть притчи. Она довольно понятна. Царь в притче символизирует Царя Царей (Бога), его сын – Иисуса, а званые – еврейский народ. Рабы, которых мучают, оскорбляют и убивают, – это пророки. Бог гневается на безобразное обращение со своими вестниками. Он посылает войска, чтобы уничтожить город евреев, Иерусалим. Затем на пир Божий зовутся другие люди. Это неевреи/язычники. Они и откликаются на призыв свыше.

В притче легко усмотреть урок, актуальный в более позднем христианском контексте, после смерти Иисуса. Миссия к евреям продолжалась несколько десятков лет. Особого успеха она не имела, и в итоге Церковь стала заполняться язычниками, людьми, которые не принадлежали к Израилю. Особенно хорошо реалии притчи соотносятся с ситуацией после 70 года, в который Иерусалим был разрушен римлянами. (Ср.: «…послав войска свои, истребил этих убийц и сжег город их».) Христиане усмотрели в этой катастрофе возмездие Бога евреям за отвержение его сына. То есть для христиан гибель Иерусалима была не только политическим и военным кошмаром. Она была карой свыше на тех, кто не почтил Сына Божьего. Вот почему многие ученые считают, что эта притча была создана уже после массового притока язычников в Церковь и после Иудейской войны 66–70 годов. Она едва ли принадлежит Иисусу (во всяком случае, в своей нынешней форме).

Это можно сказать и о другом известном отрывке (хотя и по другим причинам): притче о разумных и неразумных девах (Мф 25:1–13). Десять дев вышли с факелами навстречу жениху: он должен был привести невесту после свадьбы. Но жених задерживался, и девы задремали. В полночь раздался крик, что идет жених, и девы кинулись к нему навстречу. Между тем у пятерых было достаточно масла для факелов, а у пятерых (неразумных) недостаточно. Факелы неразумных дев стали гаснуть, и они отправились купить еще масла. Пока их не было, явился жених. Когда же появились неразумные девы, он не пустил их на порог: мол, знать не знает, кто они такие. Притча заканчивается призывом: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа».

Ученые давно заметили, что она хорошо коррелирует с ситуацией, которая возникла в Церкви спустя несколько десятилетий после смерти Иисуса. Под женихом здесь, как и в предыдущей притче, подразумевается Иисус. Он должен вернуться на землю. Девы – это верующие христиане. Одни из них делают то, что должны делать, дабы приветствовать Иисуса при его втором пришествии. Другие проявляют легкомыслие и застигнуты врасплох.

Ключ к пониманию притчи – задержка с приходом жениха. Сразу видно, в какой ситуации ее рассказывали: в ситуации, когда возвращения Иисуса ожидали с минуты на минуту, а оно не происходило. Иисус задерживался. Притча призывает христиан быть начеку: ведь Иисус может вернуться с небес в любой «день» или «час», застигнув их врасплох. Перекличка с христианским контекстом здесь очевидна. А потому весьма сомнительно, чтобы Иисус и впрямь сказал эту притчу (во всяком случае, в данной форме). Ее создали раннехристианские рассказчики, передававшие учения Иисуса.