Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том II

Перед повествованием о семи печатях (8:1 и далее) провидец в Откр 7 рассказывает о промежуточном видении, в котором ангелам, удерживающим четыре ветра (ср. 1 Ен 76), сказано не причинять ущерба до тех пор, пока всем слугам Божьим не будет поставлена на лоб печать, свидетельствующая об их принадлежности Богу. Не совсем ясно, почему в этом видении делается различие между символическим числом в 144 тысячи христиан (по 12 тысяч от каждого колена [744] Где колено Левиево заменяет колено Даново, поскольку последнее считалось неверным, склонным к идолопоклонству (Суд 18; 1 Цар 12:28–30) и находящимся под покровительством сатаны (Заветы двенадцати патриархов: Дан 5:6). Позже появилась традиция, согласно которой Антихрист (Антимессия) должен явиться из колена Данова. ) и тем бесчисленным множеством людей от каждого племени, народа и языка, белые одежды которых омыты кровью Агнца. Первая группа — праведники, ставшие первенцами через мученичество или воздержание (см. Откр 14:1–5) — очевидно, избранные, но вряд ли это иудео–христиане, отличаемые таким образом от языкохристиан, или ветхозаветные святые, отличаемые от последователей Христа. Существует интересное предположение, что эти две группы олицетворяют две разные точки зрения на церковь: она — наследница и продолжение Израиля (144 тысячи из двенадцати колен), и в то же время она простирается на весь мир (множество от каждого народа, и т. д.). Или, поскольку 144 тысячи находятся на земле, ожидая печати Божьей, а множество — на небе, стоя перед Агнцем, это видение может описывать церковь земную и церковь небесную, церковь сражающуюся и церковь торжествующую. (См. Boring, Revelation 129–131.) Гармония, которую принесет жизнь в присутствии Бога, прекрасно описана в 7:16–17: нет больше ни голода, ни жажды, ни палящего зноя для тех, кого Агнец ведет к источникам живой воды.

Семь труб (8:2–11:19). Вскрытие седьмой печати в 8:1 служит кульминацией, поскольку, если рассуждать логически, свиток теперь можно прочитать, и судьба мира теперь должна быть явлена. Однако, как в китайской шкатулке, после этого появляется новая семерка (семь ангелов с семью трубами). Получасовая тишина, с которой начинается видение, создает контраст с трубными звуками, которые раздаются следом. В 8:3–5 контекст становится более явственно литургическим и драматическим, когда фимиам [745] Может быть, фимиам уже использовался в христианских обрядах или это лишь часть символики Иерусалимского храма? смешивается с молитвами святых, что сопровождается громом, молнией и землетрясением. Семь труб, как до этого семь печатей, делятся на группы, причем, в первой их четыре — как и в случае с печатями (чему соответствуют четыре вида бедствий: град, превращение моря в кровь, звезда Полынь и затмение светил), но теперь источником образов служат бедствия исхода [746] Возможно, к этим образам прибавились также современные автору события, например, извержение Везувия в 79 году н. э. могло послужить прообразом великой горы, пылающей огнем, в Откр 8:8. . Как те бедствия были подготовкой к освобождению народа Божьего из Египта, так и эти бедствия — подготовка к спасению народа Божьего (то есть тех, кто имеет печать, см. 7:3) в последние дни.

Но бедствия поражают только треть живущих на земле, что говорит о том, что это еще не окончательный суд Божий (ср. Иез 5:2). Все это — лишь эсхатологические символы, и нет смысла прямо идентифицировать их с катастрофами нашего времени.

В Откр 4:8 четыре живых существа поют троекратное «Свят» в честь Господа Бога, сидящего на престоле. По контрасту с этим в 8:13 орел трижды горестно вскрикивает, предчувствуя звук трех последних судных труб. Звук пятой трубы (9:1–11) сопровождается появлением из бездонной ямы саранчи, похожей на боевых коней. В этом видении образ восьмой казни египетской (Исх 10:1–20) смешивается с образами Иоил 1–2, а также может быть отзвуком парфянского вторжения в империю с востока (как и следующее бедствие). Теперь демонические силы выпущены на свободу, о чем свидетельствует имя царя саранчи, означающее «Губитель» и на еврейском, и на греческом (9:11). Таково первое бедствие.

По звуку шестой трубы (9:13–21) ангелы выпускают из‑за Евфрата бесчисленное количество всадников, которые ждали назначенного часа. Несмотря на эти ужасающие и жестокие наказания, оставшиеся в живых люди отказываются поверить. Как это было после вскрытия шестой печати, после звука шестой трубы череда событий прерывается, чтобы автор мог изложить промежуточные видения, подготавливающие к появлению седьмой трубы, которая не прозвучит до 11:15. В 4:1 провидец поднят на небо сквозь открытую дверь, но в 10:1–2 он снова на Патмосе, поскольку «сильный» ангел спускается к нему с небес с небольшим свитком. Этот ангел имеет внешние атрибуты Бога, преображенного Иисуса в Мф 17:2 и Сына Человеческого в начальном видении Откр (1:12–16). Явление ангела сопровождается голосами семи громов (10:4), но то, что они говорят, провидцу почему‑то запрещено описывать. (Потому ли это, что они слишком страшны, или это просто мистификация?) Этот огромный ангел, покрывающий небо и землю, предупреждает, что когда прозвучит седьмая труба, исполнится непостижимый замысел Бога, поведанный Им пророкам (Ам 3:7). Данное провидцу указание съесть небольшой свиток, который будет сладок в устах его, но горек во чреве его, перекликается с посвящением пророка в Иез 2:8–3:3. В отличие от большого свитка в 5:1 [747] По поводу этих двух свитков было сделано много предположений, например, что большой — это ВЗ, а маленький — это НЗ, или что большой — это первая часть Откр, а маленький — это вторая часть Откр. , этот маленький свиток содержит приятные вести о победе верных и те горькие вести о надвигающихся на мир тяжелых бедствиях, о которых автору «надлежит пророчествовать».