Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том II

Три примера наказания за неповиновение и их приложение (5–10). Как мы увидим, некоторые экзегеты сомневаются, что Иуд обращено к реальной ситуации. По их мнению, это послание общего характера, которое нужно было применять в случае необходимости. Если же считать, что речь идет о реальной ситуации, то автор, судя по всему, исходит из того, что адресаты понимают ошибочность обличаемого им учения, и пишет лишь о том, как Бог опровергнет его. (Или он недостаточно осведомлен об этих посторонних учениях, чтобы конкретно их называть? [682] В 2 Ин 10 выражается пожелание, чтобы тем, кто не приносит проповедуемого автором учения, отказывали от дома. В 2 Тим звучит предостережение, что настанут времена, когда люди будут выбирать себе учителей, льстящих их слуху. Такие общие увещевания не исключают того, что в общинах, которым они были адресованы, были и реальные проблемы с этим. ) В стихах 5–7 он приводит три примера из израильской традиции, в которых Бог наказал за непослушание. (Вежливо полагая, что читатели знакомы с этими примерами, имеет ли автор в виду иудео–христиан, воспитанных на этой традиции, или языко–христиан, которым об этом рассказали?) Хотя поколение было выведено Господом из Египта [683] В стихе 5 рукописи содержат разночтения: «Иисус», «Господь» или «Бог». «Господь» может означать Иисуса, например, в 1 Кор 10:4 говорится о Христе как о скале, встретившейся во время странствий в пустыне. По поводу этого стиха см. M. Black, Apophereta (Festschrift E. Haenchen; Beihefte ZNW 30; Berlin: Töpelmann, 1964), 39–45; C. D. Osburn, Biblical (1981), 107–115; A. F. J. Klijn, New Testament Age, ed. W. C. Weinrich (Festschrift B. Reicke; Macon, GA: Mercer, 1984), 237–244; J. Fossum, NTS 33 (1987), 226–243. , в пустыне многие оказались нетвердыми в вере и были поражены смертью до вхождения в Землю Обетованную (Числ 14). Ангелы Божьи покинули свои места на небесах, вожделея по женщинам, и Бог запер их под землей во тьме до Судного дня (1 Ен 10:4–6; главы 12–13) [684] Некоторые видят здесь аллюзию на рассказ Гесиода (Теогония 713–35) о титанах, связанных цепями и отправленных во тьму Тартара, но это более вероятно для 2 Петр 2:4 (где действительно говорится о Тартаре), чем для Иуд. Слушателям, знакомым с греческой мифологией, действительно имело смысл напоминать о Гесиоде, но будет ли верно с методологической точки зрения предполагать, что писавший знал и привлекал классическую греческую историю, если иудейский контекст рассказа эксплицитен? . Содом и Гоморра погрязли в безнравственности и были в наказание сожжены (Быт 19:1–28). После этих трех примеров в Иуд 8–10 мы видим комментарий (стих 8: «так точно будет и с ними…») — экзегетическая структура, которую Эллис (Ellis) и Бокэм считают ключом к композиции Иуд. Хотя здесь возобновляется начатое в стихе 4 осуждение, не совсем понятно, как эти обвинения соотносятся с тремя примерами в стихах 5–7 (может, в обратном порядке?). Эти люди оскверняют свою плоть (как содомиты), отвергают господство (Бога или Христа?) и злословят славы (ангелов?), — видимо, нет смысла выяснять, какие конкретно лжеучения вызвали такую реакцию [685] Некоторые экзегеты, которые ищут здесь конкретные учения, полагают, что вольнодумцы злословили ангелов за то, что они передали Моисею Закон. . В стихах 9–10 самонадеянность «злословящих» противопоставлена скромности архангела Михаила, который не стал злословить, когда дьявол покушался на мертвое тело Моисея, а только укорил его (эта история взята из легенды о Моисее, в которую переросло сообщение о его смерти во Втор 34) [686] S. Е. Loewenstamm, "The Death of Moses," Studies on the Testament of Abraham, ed. G. W. E. Nickelsburg (Missoula, MT: Scholars, 1976), 185–217. . У Климента Александрийского мы находим одно из нескольких ранних свидетельств того, что Иуд заимствовал этот рассказ из «Успения Моисея», апокрифа, позднее утерянного [687] «Завещание Моисея» (вероятно, I век н. э.) сохранилось не полностью. Было ли «Успение» отдельным сочинением или утерянным окончанием «Завещания»? См. Приложение II. .

Еще три примера и полемическое описание нечестивцев (11–13) [688] Относительно этих стихов см. G. H. Boobyer, NTS 5 (1958), 45–47; J. P. Oleson, NTS 25 (1979), 492–503; C. D. Osburne, CBQ 47 (1985), 296–303; W. Whallon, NTS 34 (1988), 156–159. . Обличая своих противников, автор упоминает трех людей, которым, согласно раввинистической традиции (Авот р. Натана 41.14), «нет места в грядущем мире». Это Каин (в поздних легендах ему вменяли в вину не только убийство; ср. 1 Ин 3:12), Валаам (за плату научил мидианитян склонить Израиль к идолопоклонству; Числ 31:8; Втор 23:5; Ис Нав 24:9–10 и поздние предания [689] В Числ 22–24 образ Валаама содержит положительные черты: Валаам отвергает дары царя Валака, отказывается пророчествовать против Божьей воли; однако впоследствии он воспринимался как отрицательный персонаж (см. Филон Александрийский, Иосиф Флавий, раввинистические толкования). ) и Корей (взбунтовался против Моисея и Аарона: Числ 16). Затем (стихи 12–13) автор мечет громы и молнии в адрес нечестивцев, о которых он говорил ранее. Он говорит об их зле, о беспочвенности их притязаний и об ожидающем их наказании, но все это очень неконкретно. Самая интересная деталь здесь — растление пиров любви (стих 12), поскольку напоминает о раннехристианских «агапах», связанных с евхаристией и часто служивших предметом споров (1 Кор 11:17–34). Таким образом, складывается впечатление, что «нечестивцы» внедрились в самое сердце общины (или общин), которой адресовано послание.