Что касается Посланий, Маркион удалил все, что считал интерполяциями, то есть все, что не согласовывалось с его пониманием Павла. Так, в Послании к Галатам место 3:16–4:6 было опущено из–за упоминания Авраама и его потомков; а 2 Фес 1:6–8 — потому, что Бог не связан с «пламенем» и наказанием.
Не вызывает сомнений, что Маркион искренне намеревался восстановить Евангелие от Луки и Павловы послания в том виде, какой он считал их первоначальной и аутентичной формой [224] Часто цитируемый афоризм Гарнака (History of Dogma, 1, p. 89): «Маркион был единственным христианином из язычников, который понимал Павла, и даже он не понимал его» — был сказан Францем Овербеком (Franz Overbeck) в разговоре с Гарнаком за обедом, где–то в 1880–е гг. Он сказал так в подражание поговорке учеников Гегеля, гласившей, что единственный, кто понимает его, не понял его. Так Овербек рассказывает этот случай в его посмертно опубликованном труде Christentum und Kultur (Basle, 1919), pp. 218 и далее. О том, насколько глубоко было пересмотрено Маркионом богословие Павла, см. R. Joseff Hoffmann, Marcion; On the Restitution of Christianity. An Essay on the Development of Radical Paulinist Theology in the Second Century (Chico, 1984) — хотя некоторые аргументы автора не столько убедительны, сколько остроумны.
. Однако его критерии были субъективны, он приспосабливал тексты к своим идеям. Если бы он достиг своей цели, доступ к источникам христианства был бы навсегда заблокирован.
Подготавливая к изданию Апостол, Маркион выстроил Послания в соответствии с их размерами. Исключение сделано для Послания к Галатам, которое он поместил первым, так как считал его самым важным. За ним следовали к Коринфянам (1–е и 2–е), к Римлянам, к Фессалоникийцам (1–е и 2–е), к Ефесянам (которое Маркион называл «к Лаодикийцам» [225] Это резонный вывод из Кол 4:16, если в Маркионовом тексте Еф отсутствует фраза «в Ефесе» (έν Έφέσω) в начальной фразе. Этих двух слов нет в φ 46 и в главных документах александрийского текста (א* В* 1739).
), к Колосянам и Филимону (который жил в Колосах) и к Филиппийцам. Ко всем названным церквам в Маркионовом Апостоле обращается Павел. Эта особенность заставляет нас здесь рассмотреть семь «Маркионовых» прологов к Павловым посланиям [226] С другой стороны, так называемые анти–Маркионовы прологи к Евангелиям не могут служить нам препятствием. Эти предисловия появляются в 38 латинских кодексах (датируемых V—X веками) перед Евангелиями от Марка, Луки и Иоанна. De Bruyne («Les plus anciens prologues latins des Evangils», Revue bйnйdictine, xl [1928], pp. 193–214) считал, что они (вместе с утраченным Прологом к Матфею) были написаны для анти–Маркионова издания Четвероевангелия, опубликованного в Риме между 160–180 гг. по P. X. в противовес урезанному Маркионом изданию Евангелия. Последующие исследования, однако, увенчивающиеся монографией Юргена Регуля (Jьrgen Regul) Die antimarkionitischen Evangelienprologe (Freiburg, 1969), привели многих ученых к выводу, что прологи были независимы друг от друга и не составляли цельного ряда. Они датируются самое раннее IV веком, когда маркионизм уже не представлял сколько–нибудь серьезной угрозы для Церкви.
.
Многие списки латинской Вульгаты, включая знаменитый Фульденский кодекс 546 г. по P. X., содержат краткие прологи к некоторым Павловым посланиям, в которых дается краткое рассуждение о том, кто был адресатом каждого из посланий и что побудило апостола написать их. Исследовательская работа, в итоге которой прологи квалифицированы как «Маркионовы», обязана наблюдениям, сделанным ранее бенедиктинским ученым Донатьеном де Брюйном (D. de Bruyne) [227] «Prologues bibliques d'origine marcionite», Revue bйnйdictine, xiv (1907), pp. 1–16.
, который полагал, что их выдают маркионитские черты. Одна из ведущих тем этих прологов — противопоставление Павла иудаизированному христианству. В большинстве прологов подчеркивается, что адресаты получили от Павла слово истины (verbum ventatis), а лжеапостолы ( fahis apostolis) ввели их в заблуждение. Это подсказало де Брюйну, что прологи — маркионитского происхождения, поскольку, как мы уже видели, Павел был для Маркиона настоящим апостолом, а других он считал ложными. Более того, прологи предполагают наличие такого издания, в котором послания семи церквам располагались в том же порядке, что и в Маркионовом Апостоле. Еще важнее то, что только маркионит стал бы описывать учение «лжеапостолов» так, как это сделано в прологе к Посланию к Римлянам — обращенные ими «приведены к закону и пророкам» (in legem et prophиtes erant inducti). В церковном богословии II века центральное место занимало положение о том, что ветхозаветные пророки говорили Божьи Слова о Христе и Церкви, и только Маркион отрицал их писания.
Читать дальше