Луиджи Зойя - Созидание души

Если этот непредсказуемый индивидуальный рост присущ дереву, еще в большей степени это верно для человека. Везде и во все человек привносит неисчерпаемое многообразие, выражающееся в неповторимой уникальности. Тому, кто спросил бы меня о происхождении Домского собора в Милане, я мог бы, возможно, указать карьер, где был добыт материал для его строительства. Но тут я пренебрег бы вторым значением слова origine , ограничившись химико-геологическим уточнением и не беря в расчет уникальную архитектуру, которая для всех, в том числе химика и геолога, и есть настоящее отличительное качество этого собора. Придать смысл этому зданию означало включить его в серию культурных, а не химических явлений, то есть психологических элементов, собранных в бесконечно сложное целое, непредсказуемых и неповторимых.

«Исторические факты, – пишет Блок, – это факты психологические по преимуществу. Конечно, судьбы людей включены в мир физический и несут его бремя. Но даже там, где вмешательство этих внешних сил кажется наиболее грубым, их действие осуществляется только как направленное человеком и его разумом» 32.

И ранее он пишет: «Историческое рассуждение в своей повседневной практике идет по тому же пути. Наиболее постоянные и общие антецеденты, сколь бы ни были они необходимыми, попросту подразумеваются. Кому из военных историков придет в голову включить в число причин победы силу притяжения, от которой зависят траектории снарядов, или физиологические особенности человеческого тела, не будь которых снаряды не могли бы наносить смертельные раны?.. К чему усложнять картину антецедентами, имеющими почти универсальный характер? Они – общие для слишком большого числа явлений, чтобы специально упоминать их в генеалогии каждого. Я знаю заранее, что если бы воздух не содержал кислорода, то пожара бы не было; определить, из-за чего начался данный пожар, – вот что меня интересует, вот что вызывает и оправдывает мои усилия открыть истину. Законы, управляющие траекторией снарядов, действуют при поражении, равно как при победе; они объясняют обе эти возможности, а значит, бесполезны для объяснения каждой из них в частности» 33.

Все это, конечно, справедливо и для нас с того самого момента, как мы можем перевернуть утверждение Блока и сказать: «Психологические факты – это факты исторические, то есть индивидуальные истории психической жизни».

Как и истории народов, они подчиняются общим законам – химическим, физическим и т. д.; никто не позволил бы себе в этом усомниться. Но эти антецеденты только подразумеваются аналитиком, потому что они не помогают понять то, чем интересуется динамическая психология: индивидуальной особенностью психической жизни, которая мало того что не идентична никакой другой, но и не идентична самой себе в разные периоды времени. Как свойственно наукам о человеке, изучение антецедентов полезно в той мере, в какой способствует нашему пониманию, но не предоставляет нам готовые объясняющие формулы. Культ происхождения – это потребность человеческой мысли, люди практикуют его тысячелетиями во всех культурах, и он по-прежнему сохраняет свое очарование даже в светском западном обществе. Как школьный рассказ о возвращении Одиссея, так и навязчивое преклонение перед анамнезом в глубинной психологии (побуждаемое паразитическим использованием причинных моделей) сродни бессознательной мифологической традиции. Более адекватная модель психологического исследования, используемая в науках о человеке, должна отбросить эту регрессивную тенденцию. Выше мы указывали, что исторические науки уже предприняли попытку подобной самокритики, дистанцируясь от культа происхождения, который может переходить в культ мертвых.

Согласно Ницше, который внес решающий вклад в разработку этой темы: «…жить почти без воспоминаний, и даже счастливо жить без них, вполне возможно, как показывает пример животного; но совершенно и безусловно немыслимо жить без возможности забвения вообще. Или, чтобы еще проще выразить мою мысль: существует такая степень бессонницы, постоянного пережевывания жвачки, такая степень развития исторического чувства, которая влечет за собой громадный ущерб для всего живого и в конце концов приводит его к гибели, будет ли то отдельный человек, или народ, или культура» 34.

До этого он утверждает: «Заветы прошлого суть всегда изречения оракула: только в качестве строителей будущего и знатоков настоящего вы поймете их… Тем, что вы смотрите вперед, ставите себе великую цель, вы обуздываете в то же время ту страсть к анализу, которая своим пышным развитием теперь опустошает современность и делает почти невозможным всякое спокойствие, всякий мирный рост и созревание» 35.