Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Впоследствии эти идеи получили развитие в работе, посвященной символизму (Segal, 1957); в ней она провела различие между истинной символической функцией и определенным использованием знаков, которое назвала символическим уравнением. Основанное на более раннем труде Кляйн, это исследование принципиально расширяет ее [Кляйн] концепции, показывая, что истинный символ следует отличать от символизируемой вещи и что это различие искажается, если в результате чрезмерной проективной идентификации обнаруживается неспособность отличить Я от объекта.

Ханна Сигал была кандидатом во времена полемических дискуссий (King, Steiner, 1991); она часто говорила, что не осознавала царившего в Обществе напряжения. Она почти провалила свое вступление в кандидаты из-за невинного предположения, высказанного ею в интервью (я думаю, с Гловером), что работами Кляйн в Обществе восхищаются все.

Вскоре после того, как Сигал стала квалифицированным психоаналитиком, Кляйн (Klein, 1946) опубликовала новаторский труд – «Заметки о некоторых шизоидных механизмах», предложивший новый подход, в котором психика рассматривалась не как нечто унитарное, а, наоборот, как что-то, что может расщепляться и отщепленные элементы – проецировать. Благодаря этим чрезвычайно обнадеживающим идеям в среде сложилась атмосфера «оптимизма первопроходцев» относительно потенциального применения психоанализа при лечении психических и пограничных пациентов. Именно Сигал, Розенфельд и Бион не только развивали теории Кляйн, но и применяли их на практике при лечении психотических пациентов (Segal, 1950). Иногда я думаю, что первоначальные оптимистические настроения этих пионеров можно сравнить с крытыми повозками, на которых первооткрыватели отправлялись в Калифорнию за золотом, и что те из нас, кто последовали за ними, нашли много ценного в этом подходе – нашли то, чем продолжаем руководствоваться, при этом более трезво подходя к сложностям в этой работе.

Важность инстинкта смерти неоднократно подчеркивалась Фрейдом и отстаивалась Кляйн как оппозиция современным тенденциям. Работа Сигал (Segal, 1993) «О клинической полезности концепции инстинкта смерти» выявляет его клиническое значение и показывает, что его выражения регулярно наблюдаются в кабинете психоаналитика. Иногда инстинкт смерти принимает форму соблазна смерти, представляющейся безболезненным решением, но он также может быть признан важнейшим фактором ненависти пациента к реальности.

Ханна Сигал проясняет эту ненависть к реальности и ее замену всемогущественной фантазией в своем рассуждении о двух видах возможных реакций на ощущение нужды. Одна из этих реакций – поиски жизни и цели в ней, приводящие к попытке удовлетворить потребности в реальном мире, даже при необходимости через агрессивное стремление. Другая реакция пытается уничтожить переживание необходимости и сопутствующую ему душевную боль. Здесь происходит атака на человеческое Я или на ту его часть, которая способна испытывать боль, как на объект, который приводит к распознаванию нуждаемости. Вместо того чтобы полагаться на реальность, пациент обращается к всемогущим фантазиям, видя в них решение своих проблем.

Первая пациентка, описанная в этой работе, воспринимала жизнь как бесконечное мучение и реагировала на душевную боль желанием избавиться от нее. В связи с угрозой ядерной войны она выражала свои опасения относительно тех, «чей палец находится на кнопке», и когда интерпретировались ее ощущения фрагментированности и преследования, которые возникали в связи с приближающимся перерывом, она отвечала: «Я ненавижу последние сеансы – я просто их не выношу. Если бы у меня была кнопка, я бы просто уничтожила их, и всё». Это привело к пониманию ее нетерпимости к боли и того, что это ее собственный палец находится на кнопке постоянно грозящего уничтожения в качестве бредового способа обретения облегчения.

Несмотря на то что концепция инстинкта смерти имела теоретическую значимость благодаря своему свойству затрагивать самые глубинные источники человеческой мотивации, теоретический аспект проблемы всегда представлял для Ханны Сигал второстепенный интерес. Она четко дает понять, что клинически инстинкт смерти имеет значение только в соотношении и одновременно в постоянном конфликте с инстинктом жизни. Они являются двумя величайшими источниками изначальной силы, находящимися в оппозиции друг к другу, при этом если один начинает доминировать и принимает преимущественное положение, другой начинает действовать. Очевидна теоретическая связь между силами интеграции и дезинтеграции, анаболизма и катаболизма, созидания и разрушения.