Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

В «Головокружении» Хичкок пугает потерей достоинства и собственной целостности (какими бы иллюзорными они ни были). Гэвин и Мадлен атаковали неприкосновенность психики Скотти, его уважение к знанию того, что он знает. Одна из самых губительных вещей, которую могут сделать родители по отношению к своему ребенку, – подорвать его ощущение реальности. Представление о сохранности отношений человека с реальностью – ключевой компонент человечности, базовой целостности и чувства Я. Когда мы идентифицируемся со Скотти, страх, который нам удается прочувствовать и впоследствии отогнать, – это страх перед возможным нарушением нашего собственного достоинства, перед разрушением способности нашего разума и профессионализма. Быть дееспособным значит, по большому счету, иметь возможность знать, что мы знаем то, что знаем. Хичкок сделал из Скотти человека, чье знание недостаточно, хотя сам он думал, что знает слишком много.

В «Головокружении» нити/улики для Скотти и для нас встроены в язык, изображения и звуки таким образом, что мы можем их понять и увидеть только в ретроспективе и после нескольких просмотров. И по аналогии с известным «ружьем на стене» из пьесы Чехова мы предполагаем, что´ Хичкок с его строгими стандартами и четко выверенной раскадровкой имел в виду (сознательно и бессознательно), что все, что он сказал и показал, несет смысловую нагрузку. Как и в психоанализе, мы предполагаем, что смысл есть практически во всем (за исключением, возможно, некоторых сигар), даже если мы его не видим или не можем понять. Трюффо (Truffaut, 1969, р. 401) говорит Хичкоку: «Пустота для тебя обладает магнетической привлекательностью; ты воспринимаешь ее как вызов… Ты видишь фильм как сосуд, который необходимо наполнить до краев кинематографическими идеями…». И Хичкок соглашается.

Итак, я держала вас в напряженном ожидании достаточно долго. Около тридцати лет назад я смогла обнаружить, что имя Мадлен происходит из иврита, где «мигдал» – это башня. Во время одного из многих перепросмотров «Головокружения» пятнадцать лет спустя у меня в голове внезапно щелкнуло: Мадлен… башня! С первой сцены фильма Хичкок держит символ башни прямо под носом у Скотти и у нас. Во вступительной сцене на крыше мы видим Башню Коит [115]в ночном небе Сан-Франциско, позже она станет ориентиром для Мадлен, когда она ищет квартиру Скотти. Хичкок показывает нам Скотти и Мадлен рядом с башнями в первой половине фильма: на кладбище и в отеле «Маккиттрик». Важность «Мадлен» отчетливо видна и в романе; башня появляется в самом начале – Эйфелева башня. И читатель романа в католической Франции, скорее всего, проведет параллель между «Мадлен» и церковью Мадлен, Марии Магдалины. Французский читатель, как и многие зрители фильма, могли также подумать о «Мадлен» Пруста (печенье «мадлен» в романе Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». – Прим. перев .), что означает мощное присутствие прошлого в настоящем моменте. Возможно даже, Мел Брукс смог оценить значимость имени, поскольку главная роль в фильме «Страх высоты» досталась Мадлен Кан!

Я до сих пор пребываю в замешательстве: каким образом то, что я знала об имени Мадлен, оставалось незамеченным столько десятилетий?! Конечно, я видела имя таким, какое оно есть, только потому, что у меня есть своя любимая Мадлен (о которой я больше ничего не скажу, играя таким образом роль Хичкока, любившего поддразнивать зрителей). Как я уже отметила, я изучила обширные материалы, посвященные творчеству Хичкока, дабы удостовериться, что мои наблюдения действительно оригинальны. Я читала с тревогой, затаив дыхание: как бы не обнаружить, что я всего лишь заново открываю что-то уже известное (как Скотти). Я наблюдала в себе повторяющийся паттерн ослабевания сомнений и умеренного презрения по мере изучения статьи за статьей выдающихся аналитиков, философов и киноведов. Один из них описывал варианты сценариев и то, как в них меняются имена героев (Krohn, 2000). Другой был настолько внимателен к языку, что заметил иронию в названии дизайнерского бюстгальтера у Мидж: cantilever/can’t-I-leave-her (игра слов: консоль / могу ли я покинуть ее. – Прим. перев. ) (Gordon, 2008, р. 29). И они не увидели важность выбора имени Мадлен. (См. также: Pomerance, 2004.) Только тогда мне пришло в голову, что мой цикл тревоги и самодовольства может отображать мою собственную симптоматическую идентификацию с Джуди. Я также идентифицировалась и со Скотти. Я пыталась найти Ким Новак, чтобы спросить, знает ли она что-либо о выбранных именах; я звонила и писала ее агенту, который оказался всего лишь председателем компании «William Morris Entertaiment» (WME или WMA – первое известное агентство в шоу-бизнесе, открывающее таланты, существует с 1898 года при Голливуде. – Прим. перев. ). Я думаю, это можно квалифицировать как одержимость (из) – исканием (изысканием)!