Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Безмыслие, как описывает Фрейд, приносит особого рода удовольствие, и это сразу сталкивает нас с одним из центральных противоречий «По ту сторону принципа удовольствия». Поскольку то, что появилось как принцип, объясняющий повторение неудовольствия, то есть чего-то «по ту сторону» удовольствия, мистическим образом трансформируется через стремление к восстановлению прежнего состояния, освобождающего психику от напряжения, во влечение, направленное на удовольствие, но удовольствие особого, иного рода. То, что находится по ту сторону принципа удовольствия, оказывается теперь не по ту сторону в том, что касается удовольствия, но по ту сторону в том смысле, что относится не к какому-то конкретному удовольствию. Это не удовольствие, извлекаемое из удовлетворения какого-то отдельного желания, но удовольствие, происходящее из отрицания желаний. Мышление предъявляет требование психической работы, тогда как удовольствие, направленное на принцип «нирваны», – это удовольствие, возникающее от отсутствия работы, от бездумности.

В работе «Отрицание» Фрейд (Freud, 1925) противопоставляет доброкачественное отрицание [90] качественно иному механизму – «негативизму некоторых психотиков», который он связывает с «деструктивным влечением».

В случае Шребера (Freud, 1911) отрицание психического описано в терминах пассивности – как изъятие либидо. Но чтобы схватить его природу, Фрейд цитирует следующие строки из Фауста:

демонстрируя интуитивное понимание того, что описываемый им процесс являет собой проявление крайнего насилия.

В своем сообщении о влечении к смерти Кляйн описывает психическое состояние переживания одновременно ярости и садизма. Она описывает, как для овладения самой ранней тревогой деструктивность, возникающая изнутри (влечение к смерти), отклоняется вовне, создавая таким образом персекуторный мир; ненавидящий ребенок создает полную ненависти грудь, которую он затем интернализует, что становится психологической основой жестоких атак на Я и на объект. Интернализованная враждебная жизни грудь является также прототипом завистливых внутренних отношений (внутренний наследник влечения смерти). Хотя Кляйн и говорит об аннигиляции объектов, очевидно, что они не уничтожаются; скорее речь идет о диалектике разрушения, которому нет конца, потому что каждый атакованный объект возникает вновь как преследователь.

Бион разрабатывает то, что, я думаю, Фрейд подразумевает в описании психотического отрицания. В центре его внимания психические функции (а не объекты), в частности функция, называемая им «мышлением». Мышление включает в себя сближение объектов в уме, соединение идей с эмоциями и, таким образом, придание им смысла [91].

С точки зрения Биона, мышление является выражением эпистемофилического влечения, выделяемого Фрейдом и Кляйн. Он описывает мефистофельский принцип, противостоящий мышлению, – он отделяет мысль от чувств, лишает идеи значения и разрушает смыслы. Он назвал этот принцип – К; —К лежит в основе самого злокачественного типа отрицания, описанного в работе Фрейда. Отрицание под эгидой этого принципа представляет собой не первый шаг к суждению, а «изъятие» функции, необходимой для суждения. Для Фрейда, Кляйн и Биона оно является проявлением наиболее деструктивного психического процесса.

Осознание нужды или неудовлетворенного желания может иметь разные последствия. Одно из них – поиск удовлетворения, другое – аннигиляция переживания нужды вместе с переживающим/воспринимающим Я, несущим в себе осознание нужды (см.: Segal, 1993). Существует еще одна возможность: исказить восприятие мира так, чтобы создать иллюзию удовлетворения потребности. В галлюцинациях это очевидно, в разного рода иллюзиях – менее уловимо.

Мышление в модели Кляйн/Биона представляет собой (символически) деятельность внутренней созидающей пары; новые мысли приравниваются к детям. Для Биона одной из важнейших характеристик принципа – К является «ненависть к какому бы то ни было развитию, как будто развитие представляет собой подлежащего уничтожению соперника» (Bion, 1962, p. 82), – здесь он вторит гётевскому описанию Мефистофеля.

Похоже, что Кляйн, Сигал и Бион больше подчеркивают открытую яростную атаку, разрушение хороших объектов, тесно связанных со способностью мыслить. Но кроме этого они выделяют разновидность деструктивности, которая характеризуется непрерывностью деятельности; Бион пишет: «[Это утверждение] своего превосходства через обнаружение недостатков во всем» (Bion, 1962, p. 96), – и, можно добавить, утверждение превосходства невежества над знанием.