Антон Бурно - Терапия пустого усилия. Когнитивно-ориентированный подход к быстрому облегчению душевной боли

Но если запрос пациента вытекает из естественной эмоциональной реакции, то с ощущением собственной внутренней природы и с «миром в душе» у него все в порядке. Если же запрос вытекает из непродуктивно–естественной эмоциональной реакции, то «мира в душе» нет, человек в конфликте с самим собой, но считает этот конфликт необходимым и это отсутствие внутреннего мира нужным и полезным.

В связи с естественными негативными реакциями мне хочется вспомнить одну буддийскую историю. Был такой китайский мастер дзен, которого звали Хакуин. В молодости он был свидетелем того, как солдаты напали на монастырь и жестоко расправлялись с монахами. Он видел и слышал, как его старый учитель от страха и боли кричал так, что его было слышно на несколько километров вокруг. Хакуин тогда сильно разочаровался в буддийском учении. Он не мог понять, как просветленный учитель может так страдать. Ведь буддийское просветление – есть освобождение от страданий. Он решил, что учение – обман. И только позднее он понял, что страдание, которое испытывал старый монах, может никак не противоречить высшему духовному состоянию. Дело в том, что учитель кричал искренне, целостно, всей душой, он не был при этом расколот внутри себя. В его крике не было страдания по поводу собственного страдания. Он не гнал от себя свою боль, как не имеющую права быть. В этом смысле в его переживании не было двойственности, не было душевного раскола. Не было у него и раскола с миром, как целым. Было противостояние между ним и мучителями, но не было противостояния между ним и миром как таковым. Крича, он относился к своему страданию как к закономерной части бытия. И такой же закономерной частью мироустройства были для него те, кто это страдание причинял. В целом мире эти явления (как и все другие) были взаимозависимы и имели равное право на существование. И в этом смысле в его переживании тоже не было двойственности, конфликта. Негативные естественные эмоции как раз таковы. Несмотря на душевную боль, здесь нет разлада с самим собой и разлада с миром как с целым. Это душевная боль с миром в душе, с миром с собой.

Еще вопрос?

Можно ли сказать, что субъективно–избыточные эмоциональные реакции – это новая психопатологическая единица?

Можно, только с оговоркой. Непродуктивные эмоции – это часть тревожно–депрессивных реакций в широком смысле. То есть, «непродуктивные эмоции» – это уточнение, разделение внутри этого классического понятия. Может быть, лучше сказать, что это привычные явления в новом ракурсе. СИЭР (и другие эмоциональные реакции из нашей классификации) становятся видимыми, наблюдаемыми только тогда, когда мы посмотрим на общее поле тревожно–депрессивных реакций через принцип, в этой классификации заложенный. То есть, если мы зададимся вопросом: «Каково отношение человека к испытываемой им эмоции?». Тогда мы увидим, что это отношение может быть разным. Собственные эмоциональные реакции могут ощущаться как естественные и продуктивные; как естественные, но непродуктивные; как непродуктивные и избыточные (в момент существования); как продуктивные и избыточные (после исчезновения).

Как СИЭР соотносятся со сверхценными переживаниями?

При стойких сверхценных идеях пациент не чувствует, что его реакция чрезмерна. Только с «объективной» точки зрения мы можем сказать, что он чувствует неадекватно и преувеличивает реальную опасность. Субъективное ощущение избыточности собственного переживания, в отличие от СИЭР, здесь отсутствует.

Как СИЭР соотносятся с навязчивыми эмоциями в рамках ОКР? Например, с навязчивым чувством антипатии? Или с навязчивым страхом ошибки, ведущему к проверкам. Они ведь иногда похожи на реакции.

Классические навязчивые явления в виде ОКР (навязчивые действия, контрастные навязчивости) обычно, если и напоминают реакции, то только формально. На самом деле, подавляющее большинство из них возникает аутохтонно. Кроме того, пациент с классическими навязчивыми явлениями в типичных случаях относится к своим переживаниям как к абсурдным и нелепым, как к чему-то не имеющему право на существование. Пациент с СИЭР, напротив, не ощущает, что переживает зря. Он чувствует, что само наличие эмоционального дискомфорта (тревоги, тоски, гнева или стыда) закономерно в текущей ситуации, то есть, имеет смысл. Не имеет смысла только чрезмерность эмоции. Та же эмоция, но не столь выраженная, была бы вполне естественна в этих обстоятельствах. Должно переживать в этих обстоятельствах, но не должно переживать так сильно. Так, пациент с навязчивым чувством антипатии или хульными мыслями понимает, что его чувство или мысли не уместны в принципе. Пациент с СИЭР в виде гнева считает свой гнев уместным по сути, но преувеличенным по силе.