Малкольм Гладуэлл - Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Незнакомец, с которым Кон сел в такси, оказался важной шишкой в одной из брокерских фирм Уолл-стрит. И как раз на этой неделе фирма открыла бизнес по покупке и продаже опционов.

«Этот парень руководил отделом опционов, но не знал, что такое опцион, – продолжает Кон, смеясь над своим наглым поведением. – Всю дорогу до аэропорта я вешал ему лапшу на уши. Он спросил меня, имею ли я представление об опционах, и я ответил: разумеется, я все знаю и могу делать для вас что угодно. К тому моменту, как мы вылезли из такси, у меня уже был его номер телефона. Он сказал: “Позвоните мне в понедельник”. Я позвонил в понедельник, во вторник или среду снова прилетел в Нью-Йорк, прошел собеседование, а в следующий понедельник приступил к работе. Тогда я читал книгу Макмиллана “Опционы как стратегическое инвестирование”, своего рода библию опционного трейдинга».

Чтение давалось, понятное дело, нелегко, поскольку, по прикидкам Кона, в удачный день у него уходило шесть часов на 22 страницы [26]. Он с головой ушел в книгу, с трудом продираясь через каждое слово, повторяя предложения, пока не разбирался в них до конца. К работе он приступил во всеоружии. «Я буквально стоял у него за спиной и указывал: покупай эти, продавай те, продавай те, – рассказывает Кон. – И так и не признался ему в том, что сделал. Может, он сам выяснил, но его это не волновало. Я приносил им кучу денег».

Кон не стыдится того, как попал на Уолл-стрит. Но будет ошибочным утверждать, что он этим гордится. Он умен и понимает: история о мошенническом поступлении на первую работу совсем не красит. Вместо этого он подавал ее под соусом честности, типа «Вот кто я есть».

В той поездке на такси от Кона требовалось играть роль: притвориться опытным опционным трейдером, коим он не являлся. Большинство из нас не выкрутились бы в подобной ситуации. Мы не привыкли изображать тех, кем не являемся в действительности. Но Кон изображал другого человека еще со времен начальной школы. Знаете, как это бывает, тебе шесть, семь, восемь лет, ты учишься в обычной средней школе, и все вокруг считают тебя идиотом, поэтому ты всех развлекаешь, чтобы добиться хоть какого-то уважения у окружающих. Лучше изображать клоуна, чем прослыть идиотом. А если ты всю свою жизнь притворялся другим человеком, тебе не составит труда блефовать целый час в такси по дороге в Ла-Гуардиа.

Гораздо важнее, что большинство из нас не уселось бы в это такси, беспокоясь о возможных социальных последствиях. Парень с Уолл-стрит мог нас раскусить и всем рассказывать, что какой-то юнец выдает себя за опционного трейдера. И что бы мы тогда делали? Нас могли вышвырнуть из такси. Мы могли вернуться домой и понять, что опционный трейдинг нам не по зубам. Могли заявиться в понедельник с утра и выставить себя дураками. Нас могли раскусить через неделю или месяц и уволить. Поездка на такси была дерзким шагом, а большинство из нас стремится быть покладистыми. А Кон? Он продавал алюминиевый профиль. Его мать была уверена, что ему повезет, если он устроится водителем грузовика. Его выгоняли из школ, считая идиотом, и даже став взрослым, он за шесть часов мог одолеть только 22 страницы, поскольку был вынужден продираться через текст, слово за словом, чтобы понять написанное. Ему нечего было терять.

«Мое воспитание позволяло мне спокойно относиться к неудачам, – заметил он. – У многих знакомых мне дислектиков есть одна общая черта: к моменту окончания колледжа у нас прекрасно развито умение держать удар. Поэтому, оценивая ситуации, мы в большинстве случаев видим преимущественно положительные, а не отрицательные стороны. Ведь мы привыкли к отрицательным сторонам. Они нас не расстраивают. Я много раз об этом думал, приходилось, потому что это определяло, кто я есть. Я не был бы там, где сегодня, без дислексии. И никогда бы не воспользовался тем первым шансом».

Дислексия – в лучшем случае – вынуждает человека совершенствовать навыки, которые при другом раскладе остались бы невостребованными. Более того, она заставляет совершать поступки, о которых вы ранее никогда не задумывались, вроде собственной версии дерзкого решения Кампрада о переводе производства в Польшу или поездки в такси с незнакомым человеком, когда вы притворяетесь тем, кем не являетесь. Кампрад, на случай если вам интересно, дислектик. А Гэри Кон? Он оказался отличным трейдером, а умение справляться с возможными неудачами послужило хорошей подготовкой к карьере в бизнесе. Сегодня он президент Goldman Sachs.