Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Вообще это было ужасно. Моя подруга писала сообщения людям, находившимся в сотнях миль от нее, вместо того чтобы побеседовать со мной.

Как же получается, что мы отворачиваемся от живых людей рядом с нами и готовы променять их на контакты в наших телефонах? Хейли предложила вариант ответа на этот вопрос. Когда мы общаемся вживую, нам нужно выждать семь минут, чтобы разобраться, в каком направлении движется беседа. Но если допустимо отвечать на сообщение во время разговора с другом, то у нас есть все основания отказаться от этого семиминутного ожидания. А потом, когда мы общаемся с людьми по телефону, мы можем получить бо́льший объем того, к чему уже привыкли: сообщения служат выражением поддержки и одобрения, да и само их количество может нас приободрить.

Хейли упоминала “круг утешителей” Натали, а также сообщения, призванные ее поддержать. Подумайте об этих проявлениях сочувствия, приходящих из интернета, как о первых минутах разговора, о самых первых словах, которые вы сказали бы расстроенному другу. Вы оказываете ему поддержку. Вы сожалеете о постигшем друга несчастье и выражаете ему свою искреннюю привязанность. Когда вы позволяете другу утешать себя лично, в этом есть определенная степень риска: кто знает, возможно, разговор затронет более щекотливые темы. Если, как в случае с Натали, речь идет о завершившемся романе, не исключено, что вы поделитесь с собеседником подробностями: каким образом каждый участник отношений способствовал разрыву. Вы начнете обсуждать, как другой человек может чувствовать себя в этой ситуации.

Если же вы полагаетесь на сочувственные сообщения, вам, конечно же, не придется так рисковать. В этом случае на вас буквально обрушится поток утешения и заботы. Если же вам не понравится какой-то из диалогов в сети, то вам не составит большого труда его завершить. Однако, ограничиваясь сочувственными сообщениями, вы лишаете себя того, что могут дать дружеские беседы: не только утешения, но и более глубокого понимания самих себя. И ваших друзей.

Безусловно, когда одни беседы заканчиваются, на смену им приходят другие. Из-за того, что вы отвлеклись на телефон, ваш друг может почувствовать себя невидимкой, но ведь в ваших силах сделать так, чтобы он, наоборот, ощутил свою значимость: для этого нужно не смотреть в телефон. Таким образом, появление мобильных телефонов способствовало возникновению нового рода беседы, поставленной во главу угла. Речь идет о беседе с друзьями, поднятой на новую высоту, когда оба участника знают, что им приходят сообщения, и оба игнорируют свои телефоны. Вспомнив об удручающей ситуации с Натали, Хейли описывает совершенно иной, опьяняющий опыт: “Вам обоим известно, что вы получаете сообщения, но вы их игнорируете, таким образом повышая важность вашей беседы. Вы доказываете друг другу, что очень увлечены разговором, когда полностью пренебрегаете сообщениями… А если я пренебрегаю сообщениями, то это многое для меня значит”.

Старшекурсник Арджун предложил мне другой вариант ответа на вопрос, почему люди отворачиваются от собеседников и смотрят в телефон. С его точки зрения, мобильное устройство служит не только для того, чтобы друзья могли поддержать друг друга на расстоянии; по его мнению, телефон представляет собой новый тип друга. Он сам по себе источник утешения.

Умом я понимаю, что именно люди, с которыми я общаюсь по телефону, составляют мне компанию. Поэтому, просматривая сообщения, я, строго говоря, проверяю, какие люди мне написали. Но представим себе, что новых сообщений нет. Тогда я просто начинаю посещать разные сайты – Twitter, Instagram, Facebook, знакомые мне места. Таким образом, уже сам телефон создает для меня комфортную обстановку. Телефон становится моим другом.

Мы позволяем телефонам прерывать наши дружеские беседы несколькими способами: когда мы достаем свои мобильные устройства, это значит, что живой разговор проходит в облегченном варианте и контакт между участниками беседы ослабевает [148]. Надо сказать, мы крайне редко говорим с друзьями об ощущениях, которые испытываем, когда они отворачиваются от нас ради смартфонов. Такое поведение уже становится новой нормой, но даже если провозгласить его “нормой”, оно все равно может ранить [149].

Сорокавосьмилетний Ричард рассказывает, чего ему не хватает во время визитов к Бобу, его соседу по комнате в студенческие годы. Такие визиты случаются раз в год – каждый раз, когда Ричард приезжает в Вашингтон по работе.