Коллектив авторов - Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ?

Кузнецов В.А.: Если можно, один комментарий. Наталья Алексеевна, спасибо большое, очень интересно. Единственное, что «проект Пакистан» изначально был проектом национального государства. Сама теория двух наций – это имплементация как раз вот этой религии в парадигму общественно-политической мысли национального государства. Именно поэтому, собственно, то, что они и строили, Мухаммед Али Джинна строил государство для мусульман. Вот в этом принципиальное отличие от того, с чем мы имеем дело, когда говорим об «Исламском государстве».

Замараева Н.А.: Да, наполнение принципиально иное, конечно.

Липкин А.И., кафедра философии МФТИ: Во-первых, будучи специалистом по проблеме национальной государственности, должен заметить, что то, о чем сегодня идет речь, – это не национальное государство. Потому что национальное государство – это европейская идея, предполагающая прежде всего государство светское. У меня два вопроса. Первое: можно ли сравнить «красные бригады» 70-х c тем, что мы наблюдаем сегодня. Потому что там тоже молодежь, в первую очередь студенческая, тоже за справедливость. Второе, можно ли сопоставить сегодняшнюю войну суннитов с шиитами с религиозными войнами XV–XVI веков в Европе? Есть ли какие-то формы, которые можно взять из европейской истории?

Кузнецов В.А.: Аркадий Исакович, вы очень много вопросов поставили, я попробую на какие-то из них ответить. Ну, во-первых, по поводу «красных бригад». В общем, это широко известный факт, что популярность исламизма началась тогда, когда в одной стране за другой в арабском мире начался кризис левых идеологий и левых идей, это понятно. Исламисты перехватили у левых идеи дискурса справедливости и т. д., и т. п. Потом, я думаю, не только дискурсы они перехватили, но и некоторые организационные моменты. Теперь что касается национального государства. Вы знаете, конечно, это продукт европейской общественно-политической мысли, но у европейской политической мысли нет монополии на свой продукт. В исламе существует понятие, что ислам – это религия и государство. То есть ислам – это больше, чем религия. Говорить о том, что национальное государство принципиально светское – в Европе – да, принципиально светское, а в арабском мире не будет принципиально светским.

Понимаете, в чем дело: как мне кажется, это проблема европоцентризма. Концепт, порожденный европейской общественной мыслью, потом получает собственную жизнь, получает новую интерпретацию. Конечно, мы вообще здесь можем уйти в вопрос о том, является ли ислам религией, или это не религия, а нечто большее или нечто другое. И насколько тогда можно говорить о существовании светскости на Ближнем Востоке, в арабо-мусульманском мире? Если религия отделена от государства или от политики, но при этом есть министерства по делам религии (как во всех арабских странах), то какие же это светские режимы? Тогда не светские режимы, строго говоря. И тем не менее мы считаем их светскими, да и сами себя они таковыми считали – режимы Мубарака, Бен Али и прочих. Соответственно, приходится согласиться, что понятие светскости на Ближнем Востоке не идентично европейскому, а значит, и понятие национального государства также не идентично.

То, что предлагали «Братья-мусульмане», ХАМАС и прочие, – это уже сформировано на основе другой общественно-политической мысли. Поэтому все, что они строили, когда получали такую возможность, – это было национальное государство, даже несмотря на то, что они имплементировали в него идеи ислама. И они об этом говорили, и говорили прямо, и они это формулировали так и так называли. А то, что строят вот эти товарищи из ИГИЛ, – это другое, это не национальное государство, о чем я, собственно, и пишу.

Чимирис Е., РСМД: Василий Александрович, ваш доклад натолкнул на такую идею и мысль: вообще, если мы говорим о терроризме, то это достаточно гибкие социальные структуры, социальные сети, которые могут быстро мобилизовать ресурсы. Если мы говорим о строительстве государства, то мы двигаемся уже к более жестким иерархическим структурам. Так вот, скажите, пожалуйста, к чему сейчас вот этот социальный феномен движется. Спасибо.

Анна, РГГУ: Я хотела бы задать такой небольшой вопрос: не думаете ли вы, что само название террористической группировки «Исламское государство» делает вот эту группировку более популярной на идеологическом уровне? Не следует ли экспертному сообществу, так же как и СМИ, заменить и постепенно ликвидировать это название, например, на арабское ДАИШ, чтобы сократить эту популярность именно в названии? Спасибо.