Тесс Холлидей - Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу

Мне много раз казалось, что я задыхаюсь и моя жизнь вот-вот оборвется, но мама всегда спасала меня. Ни у кого из моих друзей в Сиэтле не было детей, так что спросить совета я у них не могла. Они по-своему поддерживали меня, но иногда я чувствовала себя очень одинокой.

Думаю, что большая часть моей тревожности проистекала из мысли, что я физически и эмоционально растворяюсь. На свете нет ничего, что могло бы подготовить человека к тому, что ему придется быть с маленьким беззащитным человечком 24 часа в сутки. Поначалу кажется, что ты никогда не станешь прежней, а это всегда страшно, и неважно, 20 тебе лет или 35. Нет ничего удивительного в том, что после рождения ребенка кажется, что твоя личность исчезает. На заботу о себе и своем теле просто не остается времени.

До рождения Райли я носила 16-й или 18-й размер, [71]но за беременность я явно набрала в весе. Я покупала одежду 20-го размера [72]и чувствовала себя абсолютно несексуальной, хотя теперь я понимаю, что надо было не третировать себя, а по достоинству оценить чудо, произошедшее с моим телом.

Мэтт и Уилл напомнили мне о том, что я не только мать, но и человек. Они пришли ко мне домой и пригласили сходить в кино на «Горбатую гору». Мне было непривычно уходить и оставлять Райли дома, но я справилась с волной паники и отлично провела время. Я поняла, что если не буду давать себе передохнуть, то не смогу нормально ухаживать за сыном. В США очень распространено мнение, что надо посвятить свою жизнь детям и жертвовать ради них всем. Я очень люблю своих сыновей и хочу заботиться о них, но я не считаю, что жить исключительно ради своих детей – это правильно. Я полагаю, что если человек заботится о себе, то у него будут силы и желание заботиться об окружающих.

По меркам Лорел у меня все было не так уж плохо. У многих из тех, с кем я училась в школе, было уже по трое детей.

Райли было пять месяцев, когда я поняла, насколько сильно мама нуждается в моей поддержке.

«Я ухожу от Билла, – сообщила она. – Мы возвращаемся в Лорел».

Она хотела уехать молча, пока Билл был на работе. Она боялась мужчин и не хотела попасться под горячую руку, и ее можно было понять. Моя двоюродная сестра Викки работала в конторе, занимающейся переездами, и помогла нам арендовать грузовик. Она дала нам двух самых сильных грузчиков, чтобы мы не таскали тяжести. В тот день Райли занималась бабушка, а мы с мамой и Викки собирали вещи.

Билл редко обедал дома, но в тот день он, конечно же, пришел на обед. Увидев, что происходит, он вышел из себя, наорал на маму, а потом переключился на меня.

– Это ты во всем виновата, шлюха, – орал он, брызжа слюной. К счастью, мы были под защитой двух крупных, сильных мужчин, так что мы закончили упаковывать вещи и как можно быстрее убрались оттуда. По дороге домой мы заехали в придорожную закусочную, и мама в благодарность накормила их ужином. Если бы не грузчики, мы бы оттуда не выбрались; я каждый день с благодарностью их вспоминаю.

Я испытывала смешанные чувства от возвращения в Лорел. Мне не хотелось там жить, но это было значительно лучше, чем сидеть в Кантоне, где у меня не было ни единой знакомой с детьми. А еще я поняла, что по меркам Лорел у меня все было не так уж плохо. У многих из тех, с кем я училась в школе, было уже по трое детей.

В Лорел я быстро нашла работу в фотоателье при «Walmart». Я фотографировала почти исключительно новорожденных детей. «Работа в фотоателье» звучит очень круто, но на деле я просто щелкала затвором стационарного фотоаппарата на треноге. Меня всегда смешило то, какие сложные костюмы придумывали закупающиеся в «Walmart» мамочки своим младенцам. Больше всего мне нравились снимки младенцев, наряженных в «уличном» стиле, с маленькими золотыми цепями на шее, и фотографии, на которых мама и ребенок были в одинаковой одежде. Они ужасно серьезно относились к этим фотосессиям, иногда даже включали на мобильнике рэп или рок, чтобы ребенок был в «правильном» настроении. Однажды я просто онемела, услышав, как мамаша понукала своего 8-месячного ребенка словами: «А ну танцуй, ***!»

По сей день я не могу понять, почему я позволила ей оставить меня там. Я ничего не понимала, и мне было страшно, но я решила вернуться обратно в квартиру. Там меня встретили заговорщицкие взгляды мужчин.

Вскоре я подружилась с тремя мамами, регулярно посещавшими «Walmart» в Лореле. Рэйчел было 17 лет, и у нее была 18-месячная дочка по имени Алия. У 25-летней Тиниши было уже семеро детей, и она была беременна 8-м. А еще была Ханна, чей сын был сверстником Райли. Рэйчел и Тиниша всегда готовы были поддержать, дать совет или подсказать что-нибудь по родительству.