Юлия Жемчужникова - Достоинство возраста. Как относиться к старению

…Леность — мать всех пороков, трудолюбие — отец всех добродетелей. Бецкий советует приучать детей к делу, ко всякому рукоделию, но не употреблять насилие, а «приохочивать» и выбирать занятие в зависимости от возраста и способностей.

Моральному воспитанию в системе Бецкого отводится первое место. Основной принцип — закрытое учебное заведение, чтобы исключить отрицательное воздействие извне. В качестве же положительного воздействия должен быть живой пример воспитателя и «совет книги».

Заметьте — никакого страха асоциальности. Это я тем адресую, кто беспокоится, что ребенок, растущий или хоть каникулы проводящий с бабушкой-дедушкой, что-то «проигрывает» тусующимся в лагерях сверстникам. Отнюдь.

…«Надлежит или отрешиться от обучения, или обучать играя, чтобы это в отдых было». Практичность и наглядность прежде всего.

Екатерина была очень довольна ходом дел в Смольном. В письме к Вольтеру в 1772 году она отзывалась о воспитанницах: «Они столь знают, что надо удивляться; они нравственны, но не мелочны, как монахини».

Ни один ребенок не скажет своему скучающему на детской вечеринке отцу: «Смотри, вон есть мужички, пойди поболтай с ними». Только взрослые люди считают, что все дети могут играть друг с другом. То же примерно — когда старых людей отправляют в санаторий или в дом престарелых. «Там есть твои сверстники, тебе будет интересно». Конечно, в своей возрастной группе легче найти собеседника с учетом общей памяти и возможной схожести ситуаций. Легче найти тему для беседы, но интерес…

Когда взрослые говорят «там твои сверстники», они обычно легко допускают поправку лет на 10–20. Только сами старики понимают, что 70- и 90-летние хоть и выглядят похоже, но принадлежат к разным поколениям. Кроме того, их интересы, помимо болячек, обычно в очень разных плоскостях. Даже детям далеко не всем интересно и комфортно друг с другом. С ходом времени дифференциация лишь возрастает. И старики уже совсем разные.

У меня есть одна реальная история про покинутую деревню, в которой живут три бабушки и годами больше никто не появляется. Так вот они поссорились, и одна из них не общается с двумя остальными уже много лет.

Удел старости — одиночество (конечно, хорошо иногда быть востребованным). Думаю, дома престарелых грешат именно его отсутствием. Они для тех, кто не научился «сиротству, как блаженству».

Старики могут общаться со сверстниками, когда научатся терпимости и дальнозоркости в общении. Иначе это отвратительное недовольство всем и вся на пресловутых лавочках или диванах метро и автобусов.

Общение со сверстниками, не вынужденное, как заключение в детском саду всех случайно собранных в этом месте в это время, а с друзьями, с теми, с кем есть о чем, конечно, это ценность! Как, впрочем, и в любом другом возрасте.

Ориентация детей, скажем, перед школой — на открытия и новую информацию. Они могут быть интересны друг другу как ее источники и возбудители.

Старики ориентированы на обработку информации, по возможности выдачу и на одиночество. Болтовня стариков заменяет только телевизор, и в конце всегда одинаковое раздражение, вызванное убитым временем.

Я общаюсь со стариками и стареющими сверстниками, которые помогают мне расширять или подправлять картину мира, помогают понять что-то новое и просто пережить то, что происходит со мной. Мне интересны те, которые если и не здоровые, то не стараются заразить…

Вот Наталия Бурова делится насчет английских стариков:

«Моя 64-летняя подруга, русская, но живет больше 20 лет тут. Ее мужу 74, они вместе со своими друзьями придумали английский клуб, собираются в пабе за ланчем каждый вторник, беседуют на самые разнообразные темы от существования Вселенной до не знаю чего… По очереди устраивают друг другу экскурсии в Лондоне».

В старости умные становятся мудрее.

У меня есть подруги бабушки, с которыми мы пишем друг другу письма обычной почтой. И рассказываем друг другу раз в месяц о текущих, так сказать, событиях, о детях и внуках, садах-огородах, о том, что волнует и радует, вперемешку с рецептами солений и настоек. Это очень душевно, потому что за всем этим много самой обычной нежности и поддержки, а нередко философии.

Есть несколько знакомых дедов. Которые подбрасывают вопросы и информацию и в переписке постоянно срываются на занудство и претензии, что помогают отслеживать у себя.

Еще есть подруги, с которыми изредка получается поговорить по телефону или попить чаю. Это общение для меня похоже на корректировку тестирования реальности, эдакую расфокусировку, а потом наведение фокуса. Что я весьма ценю.