Леон Фестингер - Теория когнитивного диссонанса

Если в ситуации предвосхищения диссонанса, вызывающего у него сильное чувство дискомфорта, индивид действительно ведет себя описанным образом, то ясно, что он должен был испытывать подобный дискомфорт достаточно часто, чтобы сформировалась стойкая поведенческая реакция его избегания. Следовательно, можно ожидать, что такой человек также выработал, пусть и не очень эффективную (а иначе зачем избегать диссонанса), систему защитных механизмов, призванных уменьшить степень противоречия в системе знаний и служащих цели уменьшения внутреннего дискомфорта в долгосрочной перспективе. Действие защитных механизмов вместе с сильным стремлением уменьшать диссонанс, когда он все же возникает, неизбежно приводит к тому, что данный индивид научится устранять любое противоречие, возникающее внутри длительно существующих у него наборов когнитивных элементов. Можно ожидать, что подобному человеку будет свойственна система взглядов, характеризующаяся четкостью и однобокостью, и он скорее всего будет не способен рассматривать вопросы с разных сторон. Если наши рассуждения верны, то можно предположить возникновение парадоксальной ситуации, когда человек, весьма «решительный» по своим убеждениям, будет проявлять неспособность к принятию решений.

Также можно предположить, что такой человек способен очень бурно реагировать на попытку внести противоречие в его систему знаний. Это будет происходить, если неспособность принимать решения действительно вызвана следствием страха перед возникновением диссонанса. Существует, по крайней мере, один вид ситуаций, когда человек не в состоянии предотвратить возникновение диссонанса, если только он полностью не изолирует себя от контактов с внешним миром. А именно, людям свойственно периодически обсуждать различные вещи, иметь разногласия по разным поводам и высказывать эти разногласия. Поскольку знание о том, что кто-то, похожий в целом на тебя, имеет мнение, противоречащее твоему, диссонантно знанию о собственном мнении, индивид с низкой толерантностью к диссонансу будет очень болезненно реагировать на выражение несогласия со стороны других. Он может резко спорить, быть догматичным, упрямым и т. п. Данный синдром, включающий неспособность к принятию решения, догматичность в системе взглядов и резкое неприятие несогласия со стороны других, может быть проинтерпретирован таким образом, что у человека настолько низка толерантность к диссонансу, что он сформировал поведенческие реакции, предвосхищающие его появление.

Это, конечно, крайний случай. Существуют более мягкие способы реагирования на предвосхищение диссонанса и его избегания. Есть люди, которые во избежание диссонанса, связанного с принятым решением, лишь создают видимость решения, но фактически ничего не решают. Один из возможных вариантов такого поведения — принятие пассивной роли, когда решение принимается «само собой», и за это индивид не несет никакой ответственности. Другой вариант — «психологическое аннулирование» принятого решения. Например, если после принятия решения, которое по объективным обстоятельствам уже нельзя отменить, человек приходит к убеждению, что его поступок был ошибкой, он загодя готовит себя к возникновению диссонанса и пытается избежать связанного с ним дискомфорта. Подобное избегание диссонанса свойственно только тем людям, у которых низкая толерантность к диссонансу сочетается с недостаточно эффективными механизмами его снижения.

Все это, безусловно, ставит нас перед необходимостью проанализировать индивидуальные различия в эффективности механизмов уменьшения диссонанса, а также вопрос, почему один механизм те или иные люди предпочитают другому. Но кроме утверждения, что такие различия, несомненно, существуют, пока больше ничего особенно сказать по этому поводу нельзя. Разумеется, одни люди пытаются уменьшить степень диссонанса, фокусируясь на тех когнитивных элементах, которые порождают противоречия, изменяя их соответствующим образом либо полностью от них отказываясь. Для других более органичен иной способ — они будут фокусироваться главным образом на тех когнитивных элементах, которые находятся в консонантных отношениях, добавляя к ним новые элементы, чтобы еще более увеличить степень внутренней согласованности в системе знаний. Вопрос, насколько эффективен механизм избирательного забывания отдельных элементов, находящихся в отношениях диссонанса, также не был в достаточной степени изучен. Среди теоретически возможных других способов уменьшения диссонанса, о которых у нас нет никаких эмпирических данных — снижение важности той части системы знаний, в которой существует диссонанс, или разделение (компартментализация) различных наборов когнитивных элементов таким образом, что они в результате теряют какую-либо связь друг с другом. Я упомянул здесь эти механизмы лишь для того, чтобы очертить возможный диапазон будущих исследований; как именно работать с этими аспектами личности человека применительно к диссонансу, пока остается неясным.