Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

При прояснении запроса становится понятно, что мне нельзя оказывать ей помощь в принятии решения, на которую она так надеется.

В пояснение я рассказываю ей историю одного знаменитого врача, который заключил договор со смертью. Каждый раз, когда его вызывали к смертельно больному пациенту, он мог видеть смерть у его постели. Если она стояла в ногах, то он знал, что пациент выздоровеет, если же смерть стояла у изголовья, то часы больного были сочтены и любая медицинская помощь была бесполезна. Однажды его вызвали к юной девушке. Войдя в комнату, врач увидел смерть у изголовья ее кровати. Он пожалел девушку и развернул кровать. Девушка выжила, но в ту же ночь вместо нее смерть забрала врача.

Пациентка, похоже, поняла смысл истории, и после долгих размышлений я предлагаю ей выбрать заместителей для нее и для смерти. Она соглашается на такую расстановку и выбирает заместителей: женщину для себя и мужчину для смерти.

С = смерть

П = пациентка

Заместительница пациентки дрожит всем телом. В конце концов она принимает решение и разворачивается назад. При виде заместителя смерти она сжимает кулаки и с высоко поднятой головой делает к нему шаг, по-видимому, готовая к борьбе.

На мой вопрос, как чувствует себя заместитель смерти, тот говорит: «Она не особенно меня интересует, я просто за ней наблюдаю. И я не буду ничего делать, но если она придет, я ее заберу!»

После этих слов заместительница пациентки делает еще один шаг к заместителю смерти.

Пациентка с отчаянием наблюдает за реакцией своей заместительницы. Теперь та стоит прямо перед смертью и смотрит ей в глаза. Но смерть стоит спокойно и непоколебимо. Готовность заместительницы пациентки к борьбе ослабевает и она сдается. Она начинает плакать и барабанит кулаками по груди заместителя смерти. Она медленно опускается на колени, бьет его по ногам, опускается все ниже и бьет его по ступням, пока, обессилев от боли, не остается лежать на полу.

На заместителя смерти все это не производит никакого впечатления, и он спокойно позволяет этому происходить. Я снова спрашиваю, как он себя чувствует, и он отвечает: «Еще не время!»

Услышав эти слова, заместительница пациентки медленно поднимается и смотрит на него, а я предлагаю ей сказать: «Теперь я соглашаюсь». Эта фраза дает ей силы встать, и она снова долго смотрит смерти в глаза. Через какое-то время она разворачивается. Я осторожно подтягиваю ее назад, чтобы она стояла, опираясь спиной на заместителя смерти. Тот кладет руку ей на плечо.

Глядя на этот заключительный образ, я вспоминаю фразу Берта Хеллингера: «Тот, у кого за спиной смерть, может жить спокойно». Заместительница пациентки с улыбкой соглашается. На этом мы заканчиваем работу.

Примерно через полгода переводчица этого курса сообщает мне, что у пациентки был тяжелый кризис, но теперь она чувствует себя хорошо. Операцию она решила не делать. По моей просьбе она присылает мне следующий рассказ:

Дорогой Штефан,

хочу сообщить тебе, что расстановка в сентябре 2007 года очень мне помогла. Я была в полном отчаянии из-за необходимости принять трудное решение, ложиться мне на операцию или нет. Я очень боялась, что при любом решении умру до срока. Сегодня у меня есть ощущение и уверенность, что я приму свою смерть тогда, когда придет мое время.

Я думаю, что эта работа была для меня самой важной за всю мою предыдущую жизнь, поскольку я действительно была на грани. После нее я сначала впала в тяжелую депрессию и роптала на свою жизнь, какой она была. У меня начался экзистенциальный кризис, который в конечном итоге подвел меня к тому, чтобы посмотреть на мою жизнь другими глазами. Сегодня я чувствую себя наполненной и ощущаю в себе всю интенсивность жизни, чтобы идти моим путем дальше. Я хорошо о себе забочусь, и я поняла, как важно с любовью и уважением принимать себя и свою болезнь.

Через некоторое время после расстановки я обратилась еще к четырем нейрохирургам, и все они были единодушны, что операция мне не показана, поскольку хирургическое вмешательство такого рода производится только в том случае, если появляются неврологические симптомы, которые указывают на недостаток кровоснабжения, или если аневризма продолжает расти. А у меня все показатели стабильны. По словам этих врачей, в случае операции я могла рассчитывать на такие возможные последствия, как ограниченная моторика и утрата зрения и памяти, а кроме того, это вообще могло стоить мне жизни.