Антон Чехов: Ванька - русский и английский параллельные тексты

The air is still, fresh, and transparent.Воздух тих, прозрачен и свеж.The night is dark, but one can see the whole village with its white roofs and coils of smoke coming from the chimneys, the trees silvered with hoar frost, the snowdrifts.Ночь темна, но видно всю деревню с ее белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб, деревья, посребренные инеем, сугробы.The whole sky spangled with gay twinkling stars, and the Milky Way is as distinct as though it had been washed and rubbed with snow for a holiday. . . .Всё небо усыпано весело мигающими звездами, и Млечный Путь вырисовывается так ясно, как будто его перед праздником помыли и потерли снегом...Vanka sighed, dipped his pen, and went on writing:Ванька вздохнул, умокнул перо и продолжал писать:"And yesterday I had a wigging."А вчерась мне была выволочка.The master pulled me out into the yard by my hair, and whacked me with a boot-stretcher because I accidentally fell asleep while I was rocking their brat in the cradle.Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул.And a week ago the mistress told me to clean a herring, and I began from the tail end, and she took the herring and thrust its head in my face.А на неделе хозяйка велела мне почистить селедку, а я начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать.

The workmen laugh at me and send me to the tavern for vodka, and tell me to steal the master's cucumbers for them, and the master beats me with anything that comes to hand.	Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет чем попадя.
And there is nothing to eat.	А еды нету никакой.
In the morning they give me bread, for dinner, porridge, and in the evening, bread again; but as for tea, or soup, the master and mistress gobble it all up themselves.	Утром дают хлеба, в обед каши и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или щей, то хозяева сами трескают.
And I am put to sleep in the passage, and when their wretched brat cries I get no sleep at all, but have to rock the cradle.	А спать мне велят в сенях, а когда ребятенок ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку.
Dear grandfather, show the divine mercy, take me away from here, home to the village. It's more than I can bear.	Милый дедушка, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности...
I bow down to your feet, and will pray to God for you for ever, take me away from here or I shall die."	Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога молить, увези меня отсюда, а то помру..."
Vanka's mouth worked, he rubbed his eyes with his black fist, and gave a sob.	Ванька покривил рот, потер своим черным кулаком глаза и всхлипнул.
"I will powder your snuff for you," he went on. "I will pray for you, and if I do anything you can thrash me like Sidor's goat.	"Я буду тебе табак тереть, - продолжал он, - богу молиться, а если что, то секи меня, как Сидорову козу.
And if you think I've no job, then I will beg the steward for Christ's sake to let me clean his boots, or I'll go for a shepherd-boy instead of Fedka.	А ежели думаешь, должности мне нету, то я Христа ради попрошусь к приказчику сапоги чистить, али заместо Федьки в подпаски пойду.
Dear grandfather, it is more than I can bear, it's simply no life at all.	Дедушка милый, нету никакой возможности, просто смерть одна.
I wanted to run away to the village, but I have no boots, and I am afraid of the frost.	Хотел было пешком на деревню бежать, да сапогов нету, морозу боюсь.
When I grow up big I will take care of you for this, and not let anyone annoy you, and when you die I will pray for the rest of your soul, just as for my mammy's."	А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя кормить и в обиду никому не дам, а помрешь, стану за упокой души молить, всё равно как за мамку Пелагею.
"Moscow is a big town.	А Москва город большой.
It's all gentlemen's houses, and there are lots of horses, but there are no sheep, and the dogs are not spiteful.	Дома всё господские и лошадей много, а овец нету и собаки не злые.
The lads here don't go out with the star, and they don't let anyone go into the choir, and once I saw in a shop window fishing-hooks for sale, fitted ready with the line and for all sorts of fish, awfully good ones, there was even one hook that would hold a forty-pound sheat-fish.	Со звездой тут ребята не ходят и на клирос петь никого не пущают, а раз я видал в одной лавке на окне крючки продаются прямо с леской и на всякую рыбу, очень стоющие, даже такой есть один крючок, что пудового сома удержит.
And I have seen shops where there are guns of all sorts, after the pattern of the master's guns at home, so that I shouldn't wonder if they are a hundred roubles each... .	И видал которые лавки, где ружья всякие на манер бариновых, так что небось рублей сто кажное...

And in the butchers' shops there are grouse and woodcocks and fish and hares, but the shopmen don't say where they shoot them."	А в мясных лавках и тетерева, и рябцы, и зайцы, а в котором месте их стреляют, про то сидельцы не сказывают.
"Dear grandfather, when they have the Christmas tree at the big house, get me a gilt walnut, and put it away in the green trunk.	Милый дедушка, а когда у господ будет елка с гостинцами, возьми мне золоченный орех и в зеленый сундучок спрячь.
Ask the young lady Olga Ignatyevna, say it's for Vanka."	Попроси у барышни Ольги Игнатьевны, скажи, для Ваньки".
Vanka gave a tremulous sigh, and again stared at the window.	Ванька судорожно вздохнул и опять уставился на окно.
He remembered how his grandfather always went into the forest to get the Christmas tree for his master's family, and took his grandson with him.	Он вспомнил, что за елкой для господ всегда ходил в лес дед и брал с собою внука.
It was a merry time!	Веселое было время!
Grandfather made a noise in his throat, the forest crackled with the frost, and looking at them Vanka chortled too.	И дед крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Ванька крякал.
Before chopping down the Christmas tree, grandfather would smoke a pipe, slowly take a pinch of snuff, and laugh at frozen Vanka. . . .	Бывало, прежде чем вырубить елку, дед выкуривает трубку, долго нюхает табак, посмеивается над озябшим Ванюшкой...
The young fir trees, covered with hoar frost, stood motionless, waiting to see which of them was to die.	Молодые елки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут, которой из них помирать?
Wherever one looked, a hare flew like an arrow over the snowdrifts . . . .	Откуда ни возьмись, по сугробам летит стрелой заяц...
Grandfather could not refrain from shouting:	Дед не может чтоб не крикнуть:
"Hold him, hold him . . . hold him!	- Держи, держи... держи!
Ah, the bob-tailed devil!"	Ах, куцый дьявол!
When he had cut down the Christmas tree, grandfather used to drag it to the big house, and there set to work to decorate it. . . .	Срубленную елку дед тащил в господский дом, а там принимались убирать ее...
The young lady, who was Vanka's favourite, Olga Ignatyevna, was the busiest of all.	Больше всех хлопотала барышня Ольга Игнатьевна, любимица Ваньки.
When Vanka's mother Pelageya was alive, and a servant in the big house, Olga Ignatyevna used to give him goodies, and having nothing better to do, taught him to read and write, to count up to a hundred, and even to dance a quadrille.	Когда еще была жива Ванькина мать Пелагея и служила у господ в горничных, Ольга Игнатьевна кормила Ваньку леденцами и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже танцевать кадриль.
When Pelageya died, Vanka had been transferred to the servants' kitchen to be with his grandfather, and from the kitchen to the shoemaker's in Moscow.	Когда же Пелагея умерла, сироту Ваньку спровадили в людскую кухню к деду, а из кухни в Москву к сапожнику Аляхину...
"Do come, dear grandfather," Vanka went on with his letter. "For Christ's sake, I beg you, take me away.	"Приезжай, милый дедушка, - продолжал Ванька, - Христом богом тебя молю, возьми меня отседа.

Читать дальше