Вячеслав Фаритов - Онтология трансгрессии. Г. В. Ф. Гегель и Ф. Ницше у истоков новой философской парадигмы (из истории метафизических учений)

Так или иначе, французское неогегельянство не только возродило живой интерес к Гегелю, но и выступило в качестве одного из направлений, на базе которого сформировалась постструктуралистская парадигма в философии XX столетия. И в своих работах философы-постструктуралисты будут неоднократно обращаться к идеям и текстам Гегеля. Уже названия двух фундаментальных трудов Ж. Делёза имеют ярко выраженную гегелевскую окраску: «Различие и повторение» и «Логика смысла». В качестве кропотливого исследователя и «деконструктивиста» гегелевских текстов выступает Ж. Деррида. [531]

Ниже мы рассмотрим наиболее значимые моменты влияния основных идей и установок учения Гегеля на философию постструктурализма.

Гегель является одним из наиболее последовательных критиков метафизической традиции, основанной на противопоставлении мира трансцендентных вечных субстанций и имманентных конечных явлений. Немецкий классик, конечно же, не столь радикален в своей борьбе против метафизики, как Ф. Ницше и постструктуралисты. В отличие от последних он не отвергает того, что на протяжении тысячелетий выступало в качестве основного содержания философской мысли от Платона до Канта: Идею, Дух, Разум. Но Гегель подвергает сокрушительному и безапелляционному опровержению форму метафизической теории: нет никаких двух миров, само противопоставление бесконечного трансцендентного и конечного имманентного носит характер подлежащего снятию момента в развитии философской мысли. Фундаментальный недостаток метафизики, по Гегелю, состоит в том, что она полагает конечное и бесконечное как два крайних термина, как противоположенные друг другу и находящиеся за пределами друг друга различные области бытия, отделенные непереступаемой границей: «Имеются, таким образом, две определенности, имеются два мира, бесконечный и конечный, и в их соотношении бесконечное есть лишь граница конечного и, следовательно, само есть лишь определенное, конечное бесконечное» [532](«es gibt zwei Welten, eine unendliche und eine endliche, und in ihrer Beziehung ist das Unendliche nur Grenze des Endlichen und ist damit nur ein bestimmtes, selbst endliches Unendliches»). [533]Потустороннее бесконечное есть лишь результат отрицания конечного налично-данного или, как говорится в «Феноменологии духа», – бегства из царства наличного, бегства из действительного мира. [534]

Гегель, таким образом, не трансценденталист, не субстанциалист и не субъективист. В своей «Науке логике» он вскрывает конструктивный, процессуальный характер базовых метафизических категорий, таких как сущность, субстанция. Он лишает их самостоятельного онтологического статуса и трансцендентного характера неких в себе сущих метафизических субстанций, превращает их в моменты, подлежащие снятию. В «Феноменологии духа» и в «Философии духа» Гегель проделывает то же самое в отношении субъекта и сознания.

И в этом плане разработки Гегеля предвосхищают основополагающую для постструктурализма установку на преодоление метафизики. В частности, у Ж. Деррида метафизические категории субстанции, тождества и единства переосмысливаются в качестве эффектов языка – возведения некоторых означающих в привилегированный статус «трансцендентального означаемого», выполняющего функцию метафизического основания. [535]Деконструкция Деррида направлена на ниспровержение трансцендентального означаемого путем разоблачения его в качестве всего лишь означающего. Трансценденция, таким образом, сводится к комбинации означающих, установлению между ними иерархических отношений. Но к аналогичному результату пришел уже Гегель, у которого трансцендентное-потустороннее становится лишь подлежащим снятию моментом и не может уже выступать в качестве по себе сущей субстанции.

И Ж. Делёз отмечает в качестве наиболее значимого достижения гегелевской философии опровержение метафизической теории двух миров: «Ведь «Феноменология духа» – это как раз та великая книга, которая провозглашает исчезновение двух миров; отныне существует лишь один-единственный мир». [536]

Другим значимым пунктом, позволяющим провести параллель между Гегелем и постструктуралистами, является раскрытие конструктивного характера субъекта. Гегель выступает против представлений о «покоящемся субъекте, неподвижно несущим свои акциденции». [537]Субъект (и эмпирический и трансцендентальный) и сознание представляют собой результат диалектического процесса, результат забвения своего опосредствования, своего становления и генезиса. «Поскольку душа, первоначально еще совершенно всеобщая, обособляется указанным нами способом и в конце концов определяет себя к единичности, к индивидуальности, постольку она вступает в противоположность по отношению к своей внутренней всеобщности, к своей субстанции. Это противоречие между непосредственной единичностью и наличной в ней, в себе субстанциальной всеобщностью составляет основание жизненного процесса индивидуальной души». [538]