005 Том 5. Русские заветные сказки Афанасьев Александр Эротика 356678

Прошло с год времени, приснился царю этой земли такой сон: будто стоит в его палатах драгоценная золотая чарка, а в той чарке один край выломился. Встал царь поутру и думает: что бы этот сон значил? Сейчас посылает он за колдуном Асоном. «Ну-ка, Асон, рассуди мой сон!» Колдун бросился смотреть по своим книгам, искал-искал — нет, не может разгадать царского сна. Царь рассердился и назначил ему три дня сроку: «Коли не разгадаешь, прикажу тебя казнить». Три дня прошло, повели Асона на площадь и повесили на виселице.

После того разослал царь указы по всей земле: «Коли кто разгадает этот сон, тому пожалует половину своего царства». Услыхал про то молодой приказчик, явился к царю поздним вечером и говорит: «Ваше величество! я могу ваш сон разгадать».— «Ну, разгадай. Скажешь правду — половину царства пожалую, а соврешь — то мой меч, твоя голова с плеч».—«Есть,— говорит, у вашего величества три дочери; скажите, которую царевну вы больше любите, больше жалуете?»—«Все три,— отвечает царь,— мне дороги, а больше всех люблю и жалую меньшую царевну: нет ее на свете дороже».—«Ну, так пойдемте к ней в спальню — там будет разгадка». Пришли к царской спальне, смотрят, дверь заперта. Царь постучался: «Отопри-ка, дочка».— «Ах, батюшка! Я уж спать легла».—«Ничего, отопри».—«Да я не одета».—«Отопри, не то велю дверь выломать!»

Царевна отворила: входит царь с приказчиком в спальню. Приказчик тотчас подбежал к мамке, заворотил ей подол: «Смотрите, ваше величество!» Царь глянул, а у мамки промеж ног преболыпущий петух сидит! «В ту самую ночь, ваше величество, как приснилось вам, что из вашей золотой драгоценной чарки край выпал — эта мамка вашей дочери целку проломала».

Царь отдал этому приказчику половину своего царства, дочь наказал, мамку казнил, а о том, что было, велел втайне хранить, лишнего не болтать. Приказчик сделался сам царем, женился на Леоновой вдове, разбогател и стал жить-поживать, добра наживать, лиха избывать.

Жил-был купец, старый хрыч, женился на молоденькой бабенке, а у него было много приказчиков. Старшего из приказчиков звали Потапом; детина он был видный, зачал к хозяйке подбираться, так у них дело и сладилось. Стали люди примечать, стали купцу сказывать. Вот купец и говорит своей жене: «Послушай, душенька, что люди-то говорят, будто ты с приказчиком Потапом живешь».—«Что ты, бог с тобой, соглашусь ли я. Не верь людям; верь своим глазам».—«Говорят, он к тебе давно подбирался. Нельзя ли как-нибудь испытать его».—«Ну что ж,— говорит жена,— послушай меня, нарядись в мое платье и пойди к нему в сад — знаешь, где он спит, да потихоньку шепотом и скажи: я-де к тебе от мужа пришла. Вот и посмотришь тогда, каков он есть».—«Ладно»,— сказал купец.

А купчиха улучила время и научила приказчика: как придет муж, хорошенько его поколоти, чтобы он, подлец, долго помнил. Дождался купец ночи, нарядился в женино платье с ног до головы и пошел в сад к приказчику. «Кто это?»— спрашивает приказчик. Купец отвечает шепотом: «Я, душенька!»—«Зачем?»—«От мужа ушла, да к тебе пришла».—«Ах ты, блядь, подлая! И то про меня говорят, что я к тебе хожу. А ты хочешь, чтоб я совсем опостылел хозяину». И давай колотить купца по шее, по спине, да вповолочку: «Не ходи, мерзавка, не срами меня! Я ни за что не соглашусь на такие пакости».

Кое-как купец вырвался, прибежал к жене и говорит: «Нет, милая, теперь никому в свете не поверю, что ты живешь с приказчиком. Как принялся он меня ругать, страмить да бить — насилу ушел».— «Вот видишь, а ты всякому веришь!»— сказала купчиха и с того времени стала жить с приказчиком без всякого страху.

Жил-был старый барин, а у него б^ла жена и молода, и собой хороша. Случилось эт(>му барину куда-то уехать далеко. Он боится, как бы жена его не стала с кем блядовать, и говорит: «Послушай, милая! Теперь я уезжаю надолго от тебя, так ты никаких господ не примай к себе, чтоб (’ни тебя не смутили, а лучше вот что: кто бы тебе и ,1ТОбы тебе ни сказывал — отвечай все: «Нет!» Д а«Нет!» Уехал муж, а барыня пошла гулять в сад- Ходит по саду. А мимо на ту пору проезжал офицер. Увидал барыню такую славную и стал ее спрашивать: «Скажите, пожалуйста, какая это деревня?? Она ему отвечает: «Нет!»

«Что бы это значило,— думает офицер,— о чем ее ни спросишь, она все: нет да не г!» Только офицер не будь промах: «Ежели,— говорит,— я слезу с лошади да привяжу ее к забору ничего за это не будет?» А барыня: «Нет!»—«А если взойду к вам в сад, вы не рассердитесь?»—«Нет!» Он вошел в сад. «А если я с вами стану гуДять, вы не прогневаетесь?»—«Нет!» Он пошел ряД омс нею. «А если возьму вас за ручку,— не буд етвам досадно?»—«Нет!» Он взял ее за руку.'—«А если поведу вас в беседку — и это ничего?*—« Нет!» Он привел ее в беседку.—«А если я ва£ положу и сам с вами лягу, вы не станете противиться?»— «Нет!» Офицер положил ее и говорит: «А если я вам да заворочу подол — вы, конечно, не будете сердиться?»—«Нет!» Он заворотил ей родол, поднял ноги покруче и спрашивает: «А если я вас да стану еть — вам не будет неприятно?»—«Нет!» Тут он отработал ее порядком, слез с нея, полежал, полежал да спрашивает опять: «Вы теперича довольны?»—«Нет!»—«Ну, когда нет, надо еще еть!» Отзудил еще раз и спрашивает: «А теперь довольны?»—«Нет!» Он опять ее пробрал хорошенько и спрашивает: «А теперь довольны?»—«Нет!» Он плюнул и уехал. А барыня встала и пошла в хоромы.