005 Том 5. Русские заветные сказки Афанасьев Александр Эротика 356678

Пришла дочь домой, растворила квашню и начала месить. Помесит-помесит, да подымет подол и пощупает — мокрая ли жопа. Часа два так месила, всю жопу выпачкала, а узнать не может, мокрая ли у ней или нет? Вот она подняла подол, стала раком и говорит сынишке: «Подь сюды, посмотри, не видать ли: мокра моя жопа али нет?» Мальчик посмотрел да и говорит: «Эге, матушка, у тебя две дырки вместе, да обе в тесте». Тут она полно месить квашню и спекла с того теста хлебы такие скусные, что, если б знали, как она месила,— никто бив рот не взял.

Жил-был поп да пападзья, дзьякон да дзьяко-ница. Тольки и случись так, што попадзья полюби дзьякона, а ни попа. У папа был казак, такой парень работсяга. А йон и узнай, што пападзья-то любит не папа, а дзьякона; только и думаит, как бы эдак отучить дзьякона ат пападзьи, а пападзью ат дзьякона. Вот ланно! Анной парой поехали яны с папом на пустыш. Пападзья и блинов, и пиратов напекла, а сама атпустила сваво папа с коркай хлеба. Казак смикнул, што яна настряпала для дзьякона. «По-стой-ка,— байт,— я те дам знатсь!»

Лишь только поп с казаком уехали, а дзьякон и шмык к пападзьи и ну угащатсьцы. Дзело приходит к вечиру. Поп, паработавши, стал ложитьцы спать, а казак: «Пусти-ка,— байт,— батя, я схожу на беседки к дзевкам, а на зари,— байт,— опятьсь приду к тебе работатсь».—«Што дзелатсь,— байт поп,— ступай погуляй, да матри приходзи раньше».—«Нешто»,— байт казак и ушол. Только не к дзевкам, а к пападзьи — посмотреть, што яна дзелает.

Пришел да пад акном и слушает. А дзьякон сидзит у пападзьи да и гаварит: «Ну што,— байт,— если поп или казак придет таперичка, куда мне будзет дзеватьця?»—«Я тя,— байт пападзья,— спрятаю так, што ни каторый из них не найдзет; вот матри: тольки лишь стукнет к нам в окно каторый-нибудзь, ты скорея под печку». Только лишь яна этое молвила, казак стук в окно. «Хто тама?»— «Я»,— байт. «Зачем ты?»—«Черт бы вас драл с папом-та: день работай, да и ночью покою нет! От-кутай-ка».—«Ну што?»—«Вишь,— байт,— поп велел завостринныя кольи пад печку пакидать, штабы яны тама высохли».—«Ланно,— байт папад-зья,— ступай атдыхай; я сама пакидаю».—«Да черт знает, каво из вас слушатсь! Мне батька велел, так я сам перекидаю. Посто-ка. Што это так, как ровна мешает?»—«Эта камни»,— байт пападзья.— «Ну, так ланно! прощай покаместо; я опять пойду к папу на пустыш».

Еще гдзе да зари, а уж казак будзит папа: «Ставай,— байт,— батюшка, пара на работу!» Поп скопил и ну работатсь. Весь день бенной работал — не линился. Приходзит ночь. «Пусти-ка, батя, опять меня на беседки; мне нешто полюбилось!»—«Ступай,— байт поп,— да матри, приходзи завстра нонешней порой».—«Нешто!» Пашол, да вместо посидзелок к пападзьи.

Падашол под окно да и слухат. А дзьякон-та тама так все и гостил. «Ну што,— байт,— если апятсь тот азарник придзет, куды мне дзеватьця-та?»—«Вот уж таперичка знаю,— байт пападзья,— я тебя спрятаю туды, што йон уж никогда не най-дзет. Матри, как тольки йон стукнитцы пад акном, ты вота в этот мешок, што с рожью-та, и садись, а я тее завяжу».—«Аанно,— байт,— дзело будет».

Только лишь успела это вымолвить, а казак как тут да и стучитцы пад акном. Наш дзьякон как прыснет, развязал мешок и сел в нево, а пападзья завизала да и кричит: «Хто там?»—«Я»,— байт казак. «Зачем ты?»—«Вишь поп-та покою мне не дает: день работай, ночью на мельницу поезжай!»— «Экой какой! Да так и быть,— байт пападзья,— отдыхни ночь-та, а на мельницу-та съездзишь и завтра, а не то и послезавтра; а то што теперь за езда! Ступай, ступай, атдахни».—«Да ведь черт знает, каво из вас слухать! Мне што велено, то я и дзе-лаю». Взял мешок, поднял на плечо. «Ох,— байт,— что-то дюжа грузна». Да как с плеча-та фуркнет. Дзьякон тольки тама здыхат. Вот йон апятсь да и апятсь: поднимит да кипит, поднимит да кипит. «Ну,— байт,— измучился... Черт с ним, што хочет, то и дзелает, а теперичка ни за што ни паеду на мельницу; и без таво устал. Прощай, матушка».

Паутру ранешинько, а уж казак апятсь на работа. Папу ничево ни байт а вчерашнем, работаит сибе. Апятсь вечир на дворе. Наш казак па-пре-жнаму проситцы у папа пагулятсь. «Ступай, братец, да матри приходзи раныпи!»—«Небось». Пашол опятсь туды жа, стал пад акном да и слухат. А дзьякон весь избитай, абвязавшись сидзит в переднем углу да охает: «Ох,— байт,— как меня ваш казак изувечил. Беда, как апятсь придает!»—«Вот уж таперичка,— байт пападзья,— амману — так ам-ману».—«А как?»—«Тольки лишь йон стукнит-цы пад акном, ты,— байт,— скарея и пабегай в клев, разденься да распусти волас-та, да и ходи на карачках».