Алеся Лонская - Репортаж - От идеи до гонорара

Мы шли по лесу, Ртищева все время останавливалась, наклонялась, шла дальше. Она явно что-то искала и наконец нашла.

— Вот она,— торжествующе сказала Антонина Ивановна.— Бледная поганка. Роскошный экземпляр! Шляпка семь-восемь сантиметров в диаметре, уже не колокольчатая, но еще не распростертая, оливково-желтая, с пушистыми светлыми хлопьями на поверхности! Мякоть белая, под кожицей слабо окрашенная, тонкая, без запаха и вкуса, пластинки свободные, частые, почти прозрачные!

Ртищева упивалась бледной поганкой, она не отводила от нее глаз, и остановить ее было невозможно.

— Смотрите, ножка ровная, слегка зеленоватая, внизу клубневидно утолщенная с белым чашевидным влагалищем. А колечко! Сверху полосатое, снизу слегка зеленоватое!..

(…) Я уже мечтал только об одном: поскорее выбраться из этого леса. Миколог Ртищева была на их стороне, она давно продала душу грибам, она была с ними заодно.

Выходя на опушку, мы увидели старуху в красной кофте с косой. Старуха прошла было мимо нас, но случайно, видно, заглянула в лукошко Ртищевой. Там, кроме бессмысленного, на мой взгляд, перечного груздя, лежали откровенно ядовитые паутинники, бледные поганки, мицены чистые и ложные поплавки.

Старуха остановилась, молча полезла в корзинку миколога и выкинула всю дрянь. Только после этого она посмотрела в глаза Ртищевой, покачала головой и сказала укоризненно:

— Не надо!

Развязка в репортаже, как правило, не совпадает с реальным окончанием конфликта. Сам конфликт может окончиться только через неделю после того, как журналист уедет с места события. Есть большой «сюжет» (например, снос поселка «Речник» и протесты жителей), а есть внутри него куча эпизодов, и журналист наблюдает лишь один из эпизодов (снос конкретного дома и его защиту жителями). Мы находим завязку, кульминацию и развязку внутри этого эпизода, и у нас в репортаже появляется свой маленький сюжет. Мы ведем речь об этом сюжете — нашем, внутреннем, созданном нашими впечатлениями.

И для этого репортажного сюжета развязка — сцена, в которой закодирован для читателя некий ответ: либо надежда на окончательное преодоление препятствий, либо отчаяние (т.е. развязка может как подкреплять кульминацию, так и опровергать, но лишь намеком). И если журналист закодировал в ней впечатление, что проблема не решится,— репортаж может завершиться соответствующими пессимистическими словами героя или сценой, где он делает что-то, что показывает тщетность борьбы. В реальности через неделю борьба может завершиться в пользу героя или произойдет что-то еще, что перевернет восприятие конфликта. Мы не можем этого предсказать. Например, журналист пишет репортаж про снос поселка «Речник». Дома сносят, жители кидаются под экскаватор. Развязкой может стать сцена, когда техника прекратит сносить дома: жители своего добились, власти обещали дать паузу. Однако сам конфликт не окончен, завтра техника может снова пойти в работу. Окончено только наблюдение журналиста за героями. И в этом случае у репортажа с позитивной кульминацией может быть пессимистический эпилог-флешфорвард, где журналист расскажет, что на следующий день техника все-таки снесла дома. Это противоречие, этот переход от счастья к несчастью, часто венчает репортажи и генерирует сильные эмоции. Такова реальность, ведь драма — отражение жизни, только в концентрированной форме!

Развязка всегда обозначается сценой. Чаще всего это окончание сцены с кульминацией, между ними нет разбивки, как в тексте про дежурство на выборах. Однако в специальных репортажах и трендовых репортажах текст может состоять из сцен в разных местах, объединенных одной проблемой. Тогда развязка может отделяться от кульминации бэкграундом. Так, в репортаже Колесникова «Восстание грибов в Воронежской области» после кульминации следует еще одна глава с бэкграундом, что стало дальше с героями (фактически это эпилог: рассказывается, что грибники, с которыми он беседовал,— умерли в больнице на следующий день). Но оканчивается текст на сцене-развязке, где журналист возвращается к персонажу из кульминации.

А Ртищева на прощанье раскрыла мне вообще все карты. Она уже не считала нужным скрывать от меня главное.

— Поймите,— холодно сказала она на прощанье,— ведь грибы — только наполовину растения.

— Как вы сказали?

— А наполовину… — продолжила было она и только тут замолчала.

Из текста понятно, что «прощание» с Ртищевой состоялось раньше, чем журналист побывал на следующий день в больнице, но сцена хорошо идет под финал.